Специальное судебное присутствие заседало с 18 по 23 декабря. Всех обвиняемых признали виновными в измене родине, в организации антисоветской заговорщической группы с целью захвата власти, в совершении террористических актов:

«Изобличенные доказательствами подсудимые Берия Л.П., Меркулов В.Н., Деканозов В.Г., Кобулов Б.З., Гоглидзе С.А., Мешик П.Я. и Влодзимирский Л.Е. на судебном присутствии подтвердили показания, данные ими на предварительном следствии, и признали себя виновными в совершении ряда тягчайших государственных преступлений».

22 декабря в газетах появились статьи и выступления известных людей страны с требованием жестоко покарать Берию и его подельников под общей шапкой «Изменникам Родины нет пощады!»

На вечернем заседании подсудимым предоставили последнее слово. Они почти ничего не отрицали, просили лишь о снисхождении.

Гоглидзе:

— Я выполнял все установки Берии, в результате чего были расстреляны невиновные люди. Значит, я оказался не на высоте своего положения, не сумел разобраться в обстановке. Я признаю себя виновным в том, что участвовал в репрессиях в 1937–1938 годах, когда в результате применения незаконных методов следствия к арестованным и избиений пострадало много невиновных. Однако я действовал без контрреволюционного умысла, а слепо подчиняясь преступным распоряжениям Берии. Прошу изменить квалификацию моих преступных действий на статьи о должностных преступлениях.

Кобулов:

— Мое несчастье в том, что ранее я принимал Берию за честного человека и безоговорочно выполнял его преступные распоряжения. Поэтому должен отвечать перед судом, но в то время, когда получал его указания, я не думал, что они преступны. Я слепо доверял Берии, который занимал особое положение в государстве. Прошу суд переквалифицировать мое обвинение со статей о контрреволюционных преступлениях на другие статьи, которые я заслуживаю.

Деканозов:

— Мною совершены некоторые преступления, но они не являются преступлениями контрреволюционными… Я признаю факты своего морального разложения. Когда исследовались вопросы, связанные с моим моральным обликом, я выглядел очень плохо и хотя некоторые факты преувеличены, но и то, что мною совершено, я считаю совершенно недопустимым. Прошу учесть, что контрреволюционных преступлений я не совершал, и осудить меня по другим статьям уголовного кодекса.

Влодзимирский:

— О том, что в НКВД, а затем в МГБ и МВУД совершались преступления, я узнал лишь при ознакомлении с делом. Еще раз заявляю, что близким человеком Берии я не был. Подтверждаю, что я участвовал в избиениях арестованных, но, поступая так, полагал, что Берия отдает распоряжения об избиениях, предварительно их согласовав. Я еще раз прошу суд оценить объективно все доказательства, собранные в отношении меня, и изменить квалификацию моего обвинения.

Мешик:

— Я признаю себя виновным в том, что оказался пособником ряда преступлений Берии, не зная о том, что он враг. Я хочу, чтобы мне вынесли самую суровую кару с этой формулировкой. Я не хочу снисхождения, а судите меня за то, в чем я виноват. Однако я не признаю себя виновным в совершении преступлений во время работы на Украине. У меня есть семья, и я прошу суд, чтобы приговор не отразился на моей семье.