Это жилище отличалось от дома мистера Рея. Поначалу Ломовик даже почувствовал беспокойство. Цвета здесь были не такими яркими и броскими, а мягкими, деликатными. Женщина, видно, сумела собрать очень большую коллекцию индийских безделушек, настоящее сокровище, разбросанное по всем комнатам. На картинах не было изображено ни снега, ни гор, но полотна таили в себе печать времени, и все они были в тяжелых золоченых рамах. Рядом со старыми мастерами на стене висели и абстрактные картины, которые Ломовик не в состоянии был понять. Мебель не была мягкой или комфортной, она оказалась старинной и украшенной резьбой. Глаза Ломовика невольно скользили по всем этим вырезанным фигуркам. На столе стояли фарфоровые и серебряные вазы. Ломовику никогда прежде не приходилось видеть такого количества фарфора, который переливался сейчас всеми цветами радуги. Женщине явно нравились старые красивые вещи. У нее, кажется, вообще не было ничего нового, а сладкий запах, между тем, нарастал и нарастал, будто рядом вдруг очутилось обнаженное женское тело. Ломовик ощутил, как похоть поднимается в нем откуда-то снизу: жгучая волна, готовая ослепить его в любую минуту.
Он подошел к шкафу и начал выдвигать один ящик за другим, пока не нашел нижнее белье. Вот это касалось ее прелестей, было когда-то на ней. Будь он здесь по своей надобности, то он перевернул бы в шкафу все вверх дном. Но работа есть работа. Мистер Рей приказал не оставлять следов. Поэтому он со злобой закрыл шкаф и занялся делом.
Парень развинтил у всех трех телефонов трубки и вставил туда микрофоны для подслушивания. Ломовик пользовался сейчас маленькой ювелирной отверткой, соединяя друг с другом красные и зеленые проводки. Для такой работы его пальцы были слишком толсты и неловки, но ему приходилось проделывать нечто подобное и раньше, и сноровка не подвела.
Затем Ломовик по памяти набрал номер мистера Рея. После трех звонков повесил трубку. Сел у аппарата и вновь принялся озираться по сторонам. Ему нравилось, что он оправдал доверие Контроля и не подвел его. Нынешняя работенка придавала всему особый смысл. Не какая-то дешевка и пачкотня — разбитые стекла, мертвые старики, изуродованные девчонки, — а по-настоящему большое дело неожиданно подвернулось ему.
Машинально он поднес руку ко рту и полизал татуировку. Ломовик сделал рисунки, когда ему исполнилось семнадцать. Рядом с большим пальцем был изображен паук с паутиной — это на правой руке, а на левой — свастика. Класс!
Зазвонил телефон и после первого сигнала тут же смолк: условный знак, что микрофоны работают. Довольный собой, Ломовик натянул перчатки и стал искать бумаги, о которых говорил ему мистер Рей.
Здесь ему повезло сразу, стоило только заглянуть в большой ящик письменного стала, переполненный всевозможными папками и бумагами. Здесь же лежали и несколько альбомов с фотографиями.
Ломовик раскрыл один из них и стал рассматривать снимки. Красивая женщина, около сорока или чуть больше, стояла на снежном склоне, крепко сжимая лыжные палки. Рядом с ней — красавчик, будто сошедший с рекламного щита сигарет «Мальборо». Он демонстрировал всему миру свою ослепительную белозубую улыбку. Парочка провела вместе много счастливых минут, катаясь на лыжах и потягивая коктейли по вечерам.