– А за то, что я не была дома, когда ты приехал, еще сердишься? – спрашивает, вперившись взглядом в мою грудь.

– Нет… То есть, – вздыхаю. – Не сержусь, просто хотел, чтобы ждала и… В общем, расстроился.

Выговариваю это признание и ощущаю, как скулы жечь начинает. Я вроде как сконфужен, блядь.

– Я убралась и приготовила ужин, – смотрит, наконец, в глаза мне. И сейчас мы, как это ни странно, учитывая степень нашей близости, оба смущаемся. Только это уже приятный жар. Разгорается, черт возьми. – Потом… Решила заглянуть к Десси. Ну и к маме с папой. Когда услышала, что ты приехал, сразу пришла.

Не знаю, как выразить то, что чувствую, кроме как наклониться к ней, чтобы поцеловать. Замираю над ее губами, потому как она в этот момент скользит мыльной рукой по моему накаленному члену.

Туда-сюда, черт…

– Заканчивай…

Едва удается выдохнуть, Маруся бросает ноющий ствол и, отворачиваясь, принимается мыться сама.

Шагаю вперед, чтобы встать под теплые струи. Не знаю, сколько реально выдерживаю, пялясь ей в спину. Скатываю взгляд к ягодицам. Точно так же, как вода по ее коже, сливаюсь.

– Блядь… – ругнувшись, выбрасываю руку и, сжимая святошин затылок, дергаю ее спиной на себя.

Когда соприкасаемся влажной кожей, в один тон резко выдыхаем. Вдыхая, ловим губами воду. Только готовимся к слиянию, уже задыхаемся.

Веду пальцами вдоль Марусиной шеи, приподнимаю вверх подбородок. Ее голова откидывается мне на плечо, рот слегка приоткрывается, и я, склоняясь, накрываю его своим. Запечатываю отрывистый всхлип. Глотаю в себя. Пью ее. Страстно вкушаю.

Обвиваю свободной рукой Марусю под грудью. Притискивая к себе, вжимаюсь членом в поясницу.

– Ярик… Ты еще… полку не починил…

У меня вырывается скрипучий смешок.

– И шторку, да…

– Идем… в комнату…

– Потом… комната…

Толкаю ее к стене. Прокручивая, подхватываю под ягодицы. Прижимая к стене, направляю член.

– Ярик… Ярик…

– Дыши… – хриплю и врываюсь.

Знаю, что мокрая, поэтому без рисков сразу на всю длину Марусю растягиваю. Она, конечно, хнычет и ерзает, но я не могу ждать, пока подстроится. Двигаюсь достаточно осторожно, но все же непрерывно. Назад и незамедлительно же обратно в ее влажную теплоту. Глаза открытыми держу, но в них моментами темнеет. А после сразу искры вышибает.

Нахожу Марусин рот. Припадаю. Нет, присасываюсь. Набирая обороты, размашисто подбрасываю ее хрупкое тело и сам же ловлю. Давлю на плечи, вжимая в себя. И снова подкидываю. Пока нас обоих не смывает мощнейшей волной кайфа.

[1] Тетя ханум (фразеолог.) – конец.

29

Мария

Проводим вместе каждую свободную минуту. И все нам кажется мало. Утром с трудом расстаемся. Вечером с неутихающей частотой ведем себя словно дикари. Если бы родители Ярика находились дома, это стало бы настоящей проблемой, потому как мы не умеем быть тихими.

У нас не случается бытовых конфликтов. Опыт жить на одной территории уже имеется – еще один плюс прошлого в бункере. Я не ругаю Яра за то, что он впопыхах разбрасывает вещи, он не загоняется моей манией сию секунду убраться. Понимает, что я расслабиться не смогу, и сам принимается помогать, даже если меня накрывает среди ночи.