- Как же вы вдвоем поместились в кабине? - спросил летчик Лаухин.

- Трудно было, но Грицевец выручил...

- Это искусство! - с восхищением заметил кто-то из летчиков.

- Да! Но, к сожалению, некоторые летчики думают, что высокое мастерство рождается только в бою. А у нас в дивизии такие есть. Они не понимают еще, что морально-боевые качества и воинское мастерство летчика формируются на земле. В бою эти качества проверяются и закаляются. Поэтому нелетные дни нужно лучше использовать для учебы. Поменьше скучайте, побольше работайте над собой.

Долго в тот вечер шла беседа в общежитии летчиков. Гвардейцы были обрадованы тем, что метеорологи предсказывают улучшение погоды, что полк на хорошем счету. Много мыслей вызвали критические замечания командира дивизии. Летчики не могли не признать их справедливости. Каждый еще раз проанализировал свои действия в воздухе и нашел в них немало погрешностей. Да, стремление скорее уничтожить врага порой мешало осмотреться, правильно оценить обстановку.

Утро следующего дня выдалось действительно хорошим. Пользуясь отличной видимостью, каждый летчик успел совершить боевой вылет, а некоторые поднимались в воздух два и даже три раза. Не повезло в этот день лишь лейтенанту Московенко.

Выполнив задачу по прикрытию бомбардировщиков, звено Московенко взяло курс к своему аэродрому. Чтобы избежать обстрела, линию фронта решено было пересечь на малой высоте. Но расчет не оправдался. Перед самым носом самолета Московенко разорвался зенитный снаряд. Двигатель умолк. Истребитель начал падать на лес. Летчик тут же, в кабине, мгновенно дернул за кольцо парашюта. Струя воздуха ворвалась в кабину - фонарь истребителя был открыт и наполнила купол парашюта. Московенко почувствовал, что его выдернуло из кабины. Произошло это в тот момент, когда самолет, ломая кроны деревьев, падал на землю. От удара спиной о киль хвостового оперения летчик потерял сознание.

Первое, что привлекло внимание лейтенанта, когда он пришел в сознание и открыл глаза, был красный снег. Московенко снова закрыл глаза, прислушался. Где-то недалеко трещали выстрелы, ухали взрывы. Лейтенант снова открыл глаза. Оказывается, красный снег был только рядом с ним: от его крови. Ощупав себя, летчик решил встать, но от страшной боли в позвоночнике снова потерял сознание. Выстрелы приближались.

"Немцы?! Плен?! Живым не дамся!" - молнией пронеслось в голове.

Повернувшись на спину, Московенко увидел зацепившийся за деревья парашют. Он отстегнул лямки, достал пистолет и начал медленно подниматься. Сначала встал на колени и еще раз огляделся. От дерева к дереву перебегали солдаты в маскировочных халатах. Они на ходу стреляли куда-то в сторону. Каким-то шестым чувством летчик понял: "свои". Через минуту услышал над собой голос:

- Вот он, браток! Кажись, живой! - Два бойца с радостными улыбками стояли рядом. В это время послышался резкий свист.

- Мина! - крикнул рослый красноармеец и навалился своим телом на Московенко.

От резкого толчка острая боль снова пронзила все тело, ударила в голову. Летчик опять потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что по лицу течет горячая струйка.