С детьми это сделать легко — еще секунду назад сын рыдал навзрыд, а сейчас он задорно хохочет! Ребенок прекрасно реагирует на объяснение. Да, безусловно, все это занимает колоссальное количество времени, сил и терпения. Но все меряется временем и вниманием. Поэтому если вы хотите, чтобы ребенок был «ваш», выделите ему большой кусок своего времени.

Сделайте так, чтобы у ребенка была только одна мама.

Этот совет особенно актуален для тех, кто в силу тех или иных причин живет в одном доме с бабушками и дедушками. Жить с родителями под одной крышей очень тяжело, особенно когда они принимают сторону малыша.

Тут нужно договориться, кто мама и папа (а маме и папе нужно договориться между собой — они должны придерживаться одного вектора), потому что ребенок не может слушаться всех и сразу.

Вот вам пример. Я с Климом (ему было 3 года) вернулась пораньше с прогулки, потому что на улице была плохая погода и мне нужно было приготовить сыну ужин. Моя мама увидела нас и стала причитать, мол, как-то рано вы пришли, ребенку нужно больше гулять и так далее. Клим услышал слово «гулять», понял позицию бабушки, моментально улегся на пол и завопил что есть силы: «Гу-у-уля-я-ять!»

Дети — великие манипуляторы! Они интуитивно понимают, как вить из вас веревки.

Я безумно удивилась такому поведению. Бабушка ушла, а Клим продолжил визжать. Я почувствовала, как адреналин пошел в кровь, как застучало и в горле, и в висках. Но сыну объяснила (я даже не знаю, как свой голос назвать — это когда ты уже не можешь сдерживаться, но надо), что этого нельзя делать, что это некрасиво, что мы не пойдем гулять, потому что так и так. Но это не подействовало — Клим орал два часа!

Я вставила наушники в уши, готовила на кухне и поглядывала за ним. А он, в свою очередь, подглядывал за мной — смотрю ли я, слышу ли. Внешне я не реагировала, я была кремень, я не сорвалась ни разу, чем очень горжусь.

В попытке переключить внимание сына я посадила его за стол, но он перевернул тарелку с кашей и опять завопил: «Гу-у-уля-я-ять!» Переключить мне его не удалось. Я понимала, что либо сейчас выиграю этот бой, либо уже никогда.

Поэтому, когда я его позже укладывала спать, сказала голосом, наполненным болью и страданием: «Пока ты себя так безобразно ведешь, гулять мы никогда и никуда не пойдем. Криком ты ничего не добьешься. Я не буду делать то, чего хочешь ты».

Он уснул, но, когда проснулся, понял, что голоса у него нет.

На вопрос о том, где его голос, я ответила: «Знаешь, Климуша, голос так расстроился из-за твоего поведения, что ушел гулять без тебя. Он ходит и думает, как же такой хороший мальчик потерял от злости голос».

Я поэтапно, короткими фразами объяснила сыну, почему мы вчера мало гуляли. Он на меня посмотрел, протянул руки и задал вопрос, который часто задают дети: «Мамочка, ты меня любишь?» «Я тебя очень люблю, очень. Ты просто себя очень некрасиво вел, маму не жалел», — ответила я.

Вечером голос появился. Клим пообещал мне больше никогда ничего подобного не делать. Честно говоря, он свое обещание сдержал.