Жаль. Ребята искренне хотели помочь. Но не по Сеньке пришлась эта шапка. Я потом скрутил последовательно хоботы нескольких противогазов, чтобы обеспечить шланг нужной длины, а воздух подавал в него от электромоторчика с вентилятором. Знаете — при работе с постоянной подкачкой снаружи пары фенола (или формальдегида — не знаю что правильно) ни разу не коснулись моих ноздрей. А противоипритная накидка защитила тело. Ну и перчатки я выбрал не такие жёсткие — всё стало получаться.

Что же — достигнутая прочность лонжерона оказалась даже больше расчётной. А в весе я, несомненно, выиграл. Имеется в виду, выиграл, по сравнению со случаем, если бы применил другие материалы, рассчитывая на планируемую толщину плоскости. Во всяком случае, для статических нагрузок утверждать это можно вполне уверенно — испытал выклеенную балку, подвешивая к ней грузы. Проверять же прочность при динамических воздействиях мне было решительно не на чем. Потом по такой же методе изготовил нервюры — своеобразные рёбра крыльев, а уж затем и обшивку выклеил большими скорлупами. Две тонких длинных плоскости, выполненных как единое целое с центропланом, были узкими и лишь немного «сбегались» к концам. На них я и «нахлобучил» торопливо собранный фюзеляж — переделанное немного под требующийся размер туловище ветерана У-1. К этому моменту я уже сильно торопился, потому что за делами подкатила весна — зиму и осень меня особо не отвлекали — летали редко из-за неустойчивой слякотной погоды. В то же время опробовать в полёте сооружённый моими трудами свободнонесущий моноплан хотелось просто до трясучки.

Что рассказать о результате? Да ничего особенного — средненький получился самолётик. С разваливающимся на ходу движком, неизвестно который раз перебранным от рождения, он оказался заметно быстрее, чем У-2, но и посадочная скорость у него тоже была о-го-го. Сам же малыш хорошо слушался и никаких неожиданных коленец не выкидывал. Я ведь ещё не упоминал, что после войны несколько лет работал заводским лётчиком-испытателем и, заодно, учился в авиационном институте по специальности «планер». А потом довольно долго трудился в КБ простым расчётчиком. Так что данный аппарат для меня в какой-то мере хрестоматиен, тем более — схема классическая.

И, по всем законам аэродинамики, с двигателем подобного рода ничего более толкового мне не создать. Не выходит из этого ни шедевр, ни даже конфетка. А как раз наступил тридцать пятый год и пошел слушок о закупке за границей двигателей специально для легкомоторных и спортивных самолётов. Но кто же мне их даст?! Тем более — приближалось лето, и работы на нас, техников, навалилось невпроворот. Начались интенсивные учебные полёты.

Признаться, не один я занимался любительским самолётостроением — в старом сарае на смежном краю лётного поля группа товарищей сооружала мотопланер — назвать их задумку самолётом ни у кого язык бы не повернулся. Тем более что двигатель они для своего детища собирались применить мотоциклетный. Он тяжелее авиационного, если считать на каждую лошадиную силу, но менее требователен к горючему — авиационный бензин — штука дефицитная.