У Виктора не стандартный полевой бинокль, и дает хорошее приближение. Но сколько он не всматривался, ничего особенного обнаружить не удалось. И если тут действительно производят расстрелы, то он ничего подтверждающего это не наблюдал. Разве только неприглядный вид пленных, которых похоже не кормили.

Виктор приметил, что в выгороженном колючкой квадрате нет ни травинки. Один только желтый песчаник, словно в пустыне. А ведь за периметром полно зелени. Пусть и ноябрь месяц. Куда подевалась растительность догадаться не сложно. Ну хотя бы по тому, как в некоторых местах ковыряются люди. Наверняка ищут какие-нибудь корешки.

Кстати, среди пленных далеко не все в военной форме. Гражданских сюда согнали, или это солдаты переоделись, чтобы скрыться, непонятно. Но по большому счету и не имеет значения. Если всех их тут действительно ожидает расстрел, то это в любом случае преступление.

Снизу окликнул Потапов, с требованием уступить ему место на НП. Виктор недовольно покачал головой, но спускаться не стал.

– Ярик, тут еще ничего не происходит, – произнес Виктор.

Говорить шепотом не имеет смысла. Во-первых, его не услышит собеседник. А во-вторых, до ближайшего крестьянина, копошащегося на поле, метров триста. Достаточно далеко, чтобы не опасаться по данному поводу. Подходы контролируют охотники Сунь и Гао.

– Ты не понимаешь. Мне нужно снять общий план, быт. Словом, надо и все тут.

– Ярик, до них километр.

– И что. У меня объектив с изменяемой кратностью.

– Ладно, лезь сюда, – переместившись на соседнюю ветку, согласился Виктор.

Понятно, что Потапову нужно снимать. Но вообще-то они тут не для кино, а для выполнения задания. Нестерову необходимо собрать как можно больше сведений о противнике, чтобы выполнить задание. А потому окончательно уступать место однокласснику, он не собирался.

Впрочем, тот на это и не претендовал. Взобравшись наверх, он закрепился с помощью ремня. Что Виктор одобрил. Это он, пользует бинокль одной рукой. Камера весит больше пяти кило, и для съемки требуется задействовать обе руки. С помощью веревки Ярик поднял кинокамеру, и взведя пружину механического привода, приник к визиру. Какое-то время он всматривался в окуляр, меняя кратность объектива и водя им по концентрационному лагерю.

Наконец послышался стрекот заработавшего протяжного механизма пленки. Продлилось это всего-то секунд двадцать. После чего Ярик вновь взвел пружину, и пристроился поудобней всем своим видом выражая ожидание.

– Это все? – удивился Виктор.

– А чего ты ожидал, что я израсходую на общий план всю пленку? У меня ее тут всего-то на полторы минуты, а одного завода пружины хватает на тридцать секунд работы. Так что, обожду, пока что-то не поменяется.

– Ну что же. Ждем вместе, – хмыкнул Виктор.

В восемь прошел завтрак у личного состава гарнизона. Потапов заснял и этот момент, затратив на это не меньше двадцати секунд из ограниченного лимита кассеты. После чего вновь взвел пружину, и стал выжидать, осматривая лагерь в бинокль, который время от времени одалживал у Виктора.

Вскоре на дороге ведущей из деревни появилась колонна из двух легковых автомобилей и одного грузовика. В кузове последнего находилось до двух отделений солдат, с пулеметом установленным на кабине. Потапов тут же отреагировал на смену обстановки, и вооружившись камерой заснял их.