— Как сказать, — ядовито ввернула Доцилоза. — Красивее тебя там никого нет!

Фабиола улыбнулась.

— Для таких случаев есть Веттий с Бенигном. И Секст.

Вспомнив о фугитиварий, она вновь нахмурилась: похотливые купцы и политики — не худшее из того, с чем придется столкнуться.

— Тогда в чем дело? — допытывалась Доцилоза. — На тебе лица нет от страха!

Подбородок Фабиолы задрожал.

— Пока я была в Лупанарий, туда наведался…

— Кто? Мемор?

Веттий издал то ли рык, то ли стон, Фабиолу передернуло. Холодный, покрытый шрамами ланиста частенько захаживал к ней под конец ее пребывания в Лупанарий. Ответных чувств она к нему, разумеется, не испытывала: Мемор был ценен ей как источник сведений — именно он рассказал кое-что о жизни Ромула после того, как близнецов разлучили. Однако перспектива встречи с ланистой, даже самая неприятная, бледнела по сравнению с угрозой, исходящей от Сцеволы.

— Нет. Еще хуже.

Доцилоза сдвинула брови: кому еще под силу внушить такой ужас всегда бесстрашной Фабиоле? Служанка помедлила, не сводя глаз с мрачного лица девушки.

— Сцевола? — наконец поняла она.

Веттий, не знающий о прежних встречах со Сцеволой, метнул на нее озадаченный взгляд.

Не в силах дольше сдерживать слезы, Фабиола кивнула.

— Теперь он знает, что я новая владелица Лупанария.

Доцилоза нахмурилась.

— Купчая одна или есть копии?

— Я не идиотка. Одна. При мне.

— Юрист ее видел?

— Нет, конечно.

— Порви. Сожги или брось в сточную канаву. Без доказательств Йовине не на что опереться: сделки не было! Останешься тут. — Служанка повела рукой в сторону легионеров, слоняющихся по двору. — За этими стенами тебя Сцеволе не достать.

Фабиола, перехватив страдальческий взгляд Веттия, застыла без слов. Неизвестно, что будет с привратниками, если она раздумает приобретать Лупанарий. Когда Брут ее выкупил, Веттий с Бенигном остались в заведении: Йовина отказалась их продать, и хотя вины Фабиолы тут не было, она тогда ощущала себя чуть ли не изменницей. Оставить их второй раз в том же положении — значит предать. И еще это значит отказаться от главного желания в жизни. И все из-за Сцеволы.

Фабиола сжала зубы.

Служанка, понявшая все по ее лицу, разом рассвирепела.

— Хочешь добиться своего, чего бы ни стоило? Зачем?

— Тебе не понять, — ровным голосом ответила Фабиола. О ее планах убить Цезаря не должен догадываться никто, даже Доцилоза. — Лупанарий — часть моего будущего.

Глядя на Веттия, просиявшего от радости, служанка нахмурилась. Слезы Фабиолы успели схлынуть, лицо теперь выражало лишь холодную решимость — Доцилоза по опыту знала, что пререкаться с хозяйкой сейчас не стоит.

— Если ты считаешь, что так лучше… — пробормотала она.

— Считаю. — Фабиола расправила плечи. — Завтра я сделаю приношение Орку. А в ответ попрошу смерти Сцеволы.

Служанка побледнела — такие жертвы легко не даются. Просунув большой палец между средним и указательным, она сделала охранительный жест.

— Я не прошу тебя в этом участвовать. — Фабиола не спускала глаз с Доцилозы. — Если ты хочешь оставить службу, я отпущу тебя без разговоров.

— Нет, — твердо ответила служанка. — Если ты так решила — значит, на то воля богов. Я с тобой.