— Шалом! — приветствует нас очень красивая стюардесса, заглядывает в наши билеты и показывает куда пройти. Рядом с Мотькой я чувствую себя бывалой путешественницей и решительно иду в глубь салона. Вот и наши места.

— Садись к окошку, хочешь? — великодушно предлагаю я.

— Конечно, хочу!

— Давай, сразу пристегнись! — советую я.

— А как?

Я показываю Мотьке, как пристегнуться, и сама тоже пристегиваюсь. К нам подходит Ольга Ивановна.

— Ну что, девочки? Проблемы есть?

— Нет, спасибо!

— Ну и прекрасно! Только прошу вас, когда прилетим, ждите меня возле транспортера.

— Возле чего? — переспрашивает Мотька.

— Ну, там, где выдают багаж. Кстати, у вас много вещей?

— Две сумки! — отвечаю я.

— Возьмите тележку, погрузите на нее свои сумки и ждите меня. Договорились?

—Да!

— Счастливого полета!

— И вам так же!

Место рядом со мной еще свободно. По проходу идет совсем молоденький паренек в длинном черном сюртуке и в круглой шляпе, из-под которой по щекам свисают два рыжих локона.

— Аська, чего это он? Какой странный!

— А ты не слышала, дедушка объяснял, что так одеваются правоверные евреи.

— Надо же! И что, в Израиле все так ходят?

— Не думаю! А еще дед говорил, что жены у таких всегда в париках.

— Но ведь там жара!

И тут к нам подходит Мокрая Курица.

— У меня место 23 С. Это здесь? — застенчиво спрашивает она.

— Здесь!

Курица с трудом закидывает сумку в багажное отделение и садится рядом со мной. Вид у нее какой-то отрешенный.

Матильда в упоении озирается.

— Аська, это что? Телевизоры?

— Вроде да! Наверное, кино будут показывать!

— Здорово! А это они уже на иврите говорят?

— Наверное!

Курица вдруг с улыбкой обращается к нам:

— Девочки, вы что, одни летите?

— Одни! — гордо отвечаю я. В самом деле, Ольга Ивановна не в счет.

— Первый раз?

—Да.

— Я тоже первый.

Теперь я вижу, что у нее милое и даже красивое лицо, добрая улыбка и ужасно несчастные глаза.

— А кто там у вас? — спрашивает она.

— У меня там двоюродная тетя, — отвечаю я.

— А вы разве не сестры? — удивляется она.

— Нет, мы подруги!

— Но все равно как сестры! — сообщает Мотька.

— Понятно. И как же вас зовут?

— Меня зовут Мотя, а ее Ася.

— Ася… Это Анна?

— Нет, Анастасия.

— А Мотя? Неужели Матрена?

— Да нет, Матильда!

— А я — Римма Львовна!

— Очень приятно!

— И мне тоже. Вы на каникулы?

— Да и еще недельку прихватим!

— Я тоже на две недели, к брату.

Наконец загорается сигнал: «Пристегнуть ремни и не курить».

Самолет катит по взлетной полосе. Мотька вцепляется в ручки кресла и бледнеет.

— Боишься? — спрашиваю я шепотом.

— Есть немножко!

Мы даже не заметили, как оторвались от земли. Мотька смотрит в окно и ахает. Огни Москвы остались далеко внизу.

— А днем, наверное, такая красота! Обратно мы тоже ночью прилетим? — спрашивает она.

—Да.

— Жалко!

И вот мы уже набрали высоту. Народ начинает шляться по проходу. Стюардессы разносят напитки. Мы берем апельсиновый сок и медленно, с наслаждением потягиваем его.

— Как в кино! — шепчет Мотька.

Включается телевизор. Показывают старый боевик с Чаком Норрисом. Неинтересно. Курица рядом со мной мирно посапывает. Мы с Мотькой тоже пытаемся заснуть, но где там! А вскоре уже приносят то ли ужин, то ли завтрак. Мы откидываем столики и начинаем изучать содержимое коробочек на подносе.