— Не знаю такого.

— Там двое итальянцев, кажется, двоюродные братья, убивали уличных девок и бросали их за городом, на каком-нибудь пригорке. «Душегуб с гор» — вот как этот фильм назывался. Правильнее было бы — «душегубы», только, наверное, телевизионщики придумали название еще до того, как выяснилось, что их было двое.

— А что с этой женщиной из Вудхейвена? — спросил я.

— Ах, да. Они боялись, что за этим первым последует целая серия, но больше ничего не случилось, и все успокоились. Там все еще работают по этому делу, но пока ничего не получается. Дело висит, и у них такое мнение, что раскрутить его можно будет только в одном случае: если преступники сделают это еще раз и попадутся. Он спросил, нет ли у нас чего-нибудь такого, что может быть с этим связано. У нас нет ничего такого?

— Нет. А ты не обратил внимания, чем занимался муж этой женщины?

— По-моему, она была не замужем. Кажется, школьная учительница. А что?

— Она жила одна?

— Какая разница?

— Я хотел бы посмотреть это дело, Джо.

— Да? Так поезжай в сто двенадцатый и попроси, чтобы тебе показали.

— Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет.

— Ах, не думаешь? Неужели ты хочешь сказать, что в этом городе найдутся полицейские, которые не захотят оказать услугу частному сыщику? Какой ужас!

— Я был бы тебе очень благодарен.

— Понимаешь, разок-другой позвонить по телефону — это одно, — сказал он. — Я пока не совершил никакого грубого нарушения служебных инструкций, и тот парень в Куинсе, с кем я говорил, тоже. Но ты хочешь получить доступ к секретным материалам. Дело не подлежит выносу из участка.

— А его и не нужно выносить. Все, что от этого парня требуется, — потратить пять минут и передать его по факсу.

— Значит, тебе нужно все дело? Да это капитальное расследование убийства, в нем страниц двадцать, а то и все тридцать.

— Ничего, департамент полиции не обеднеет, если оплатит этот факс.

— Ну, не знаю, — сказал Джо. — Мэр только и говорит, что город вот-вот обанкротится. А зачем тебе это?

— Не могу сказать.

— Ничего себе. Хочешь, чтобы все текло только в одну сторону?

— Это профессиональная тайна.

— Да брось ты. У тебя профессиональная тайна, а наши уголовные дела, по-твоему, должны быть для всех открытой книгой? — Он закурил сигарету и закашлялся. — Это случайно не имеет отношения к тому твоему приятелю?

— Не понял.

— Ну, к твоему другу Баллу. Это имеет к нему отношение?

— Нет, конечно.

— Ты уверен?

— Он за границей, — сказал я. — Его здесь нет уже больше месяца, и я не знаю, когда он вернется. И потом — насиловать женщин и бросать их на поле для гольфа, у самой лунки, — это не по его части.

— Ну да, знаю, он джентльмен и всегда заравнивает дерн, если нечаянно ковырнет его клюшкой. Ему собираются пришить дело — ты об этом, наверное, знаешь.

— Что-то слышал.

— Надеюсь, это им удастся, и его лет на двадцать запрячут за решетку. Но ты, конечно, другого мнения.

— Он мой друг.

— Да, мне говорили.

— Во всяком случае, к этому делу он не имеет никакого отношения. — Джо покосился на меня, и я сказал: — У меня есть клиент, у которого исчезла жена. Почерк как будто тот же, что и в Вудхейвене.