– Я на правителей облокотился, – ответил водитель. – У меня дед жив, полный Георгиевский кавалер, так я с ним за один стол боюсь сесть. Чувство такое, словно в церкви помочиться собрался.

Гуров припарковался у подъезда, сразу узнал американскую длиннющую, неизвестной марки машину Шалвы. Парадоксально, сыщик собирался прийти домой и позвонить Князю, столкнувшись с ним у дома, видеть грузина не хотелось. Главное – Гуров не желал ничего говорить, объяснять, даже хвалебные слова ему были сегодня отвратительны.

Он хотел тишины и покоя, хотел сидеть у себя дома на диване, обнимать Марию и смотреть телевизор, в котором выключен звук.

Гуров представил могучие объятия Шалвы, бурный восторг, бесконечные поздравления и обязательное приглашение к столу. Не хотелось ему сейчас слушать чужие тосты, шумные непонятные разговоры. Ему было лишь необходимо увидеть деда Тимура Яндиева, его задубленное солнцем и годами лицо, объяснить, что все в порядке, и пусть он поймет, что русские совсем неплохие парни.

Он вышел из машины, и синхронно открылась дверца впереди стоявшего лимузина, из которого поднялась богатырская фигура Князя. Они пошли навстречу друг другу, Гуров протянул руку, но Шалва обнял его за плечи и сказал:

– Любой богатырь может терпеть поражение. Ты бился как лев…

– Шалва, я когда-нибудь утону прямо посередине твоей речи, – раздраженно перебил Гуров, неожиданно понял, что Князь ничего не знает и пытается успокоить мента, который не сумел сдержать своего слова.

– Стоп, Князь! Я слова не давал, лишь сказал, что попробую. – Гуров поднял голову и увидел, как из тоннеля вылетела машина.

Сыщик не любил машины, которые едут слишком быстро и прижимаются к тротуару. Гуров подсек ногу Князя, и в обнимку они упали на асфальт. Окно проносившегося «Ниссана» приспустилось, но из него не ударила автоматная очередь, а вылетело письмо. Гуров вскочил на ноги легко, помог встать Шалве, который тряс огромной головой и очумело вращал глазами. Гуров не стал объясняться, поднял плотный конверт без адреса и какой-либо надписи, достал лист белоснежной бумаги с водяными знаками, прочитал: «Меняем твою девчонку на нашего парня и забудем», был указан номер телефона.

– Ты чуть не убил меня. – Князь ощупывал себя, желая убедиться, что все составляющие на месте. – Что за письмо?

– Так, – Гуров убрал конверт в карман, ладонью ощупал собственное лицо, как это делают люди незрячие, желая познакомиться с человеком. – Поедем к деду Яндиева, садись в машину, я сейчас вернусь.

Он поднялся на свой этаж, осмотрел замки, прошел по квартире. Постороннего человека Мария никогда бы не впустила. Судя по всему, ее взяли на улице.

Гуров присел на диван, набрал указанный в записке номер, включился ответчик:

– Сейчас дома никого нет. Если вы желаете…

Он дослушал до конца, выждал гудок и сказал:

– Я получил ваше письмо. Понял и согласен. Технику обмена обсудим в шестнадцать часов.

Дед Яндиева жил на даче, но не в каменном гробу, изображающем дворец, а в обычном деревянном доме с мансардой, огороженном кособоким штакетником. Калитка цеплялась верхней петлей за столбик, почему-то не падала.