Дочь вышла замуж против воли матери. Сейчас все же не старые времена; мать смирилась, но не любила зятя Андрюшу. Он был простой, работал на заводе, глуповатый, некрасивый, не ровня образованной дочери. Молодые снимали комнату, а к маме заходили раз в неделю. Так положено. Дочь телевизор смотрела, только чай пила. А на кухне эта теща зятя угощала разными невкусностями. Что осталось, так сказать. Или что дешевле. Холодцом, супом трехдневным, котлетами, которые давно лежали… Не то что прокисшим или тухлым, но вот скармливала ему невкусное. Пренебрегала и этак тешила душу. А зять Андрюша ел с аппетитом. С хлебом, тоже иногда черствым. Хорошо ел! Все съедал до крошки, тарелку неинтеллигентно хлебом протирал до блеска, а хлеб съедал. И всегда говорил: «Спасибо, очень вкусно!» Теща думала, что он прожорливый дурак. Но выгодно довольно-таки было скармливать Андрюше оставшуюся еду. И как-то теща даже привыкла к зятю. И однажды он ел борщ, уже потерявший цвет от разогреваний, из миски – теща специально ему в миске подавала в эмалированной. Много. И не жаль миску-то. Он все съел и сказал: «Спасибо, очень вкусно! Никогда не ел такого вкусного борща! Мама умерла, когда мне два года было, а в детском доме такого вкусного борща не давали! Вы так вкусно готовите и всегда мне так много накладываете!» И эта злонравная теща побледнела, и руки у нее задрожали. Комок в горле появился, а потом она заплакала. И этот глуповатый Андрюша стал ее утешать и гладить по плечу; позвал жену из комнаты. И говорил: «Твоя мама плачет! Что случилось? Может, я ее обидел?» Он никогда не узнал, почему плакала теща. И почему она стала еще лучше готовить. И почему ему стали подавать еду в старинной фарфоровой тарелке с незабудками… Простой он был человек. И сейчас они очень хорошо живут и общаются, уже двадцать лет. И это история еще и про женскую душу – мы не злые. Мы иногда не понимаем. А потом поймем и обнимем. И заплачем от раскаяния; так вот и живем…

Быть совершенно трезвым. Все правила соблюдать, не превышать скорость. Иметь отличные навыки вождения. И в вас врежется пьяный мерзавец на гнилой машине, без прав и без страховки. Это он правила нарушил. И вот самое бесполезное дело – начать стонать и жаловаться, воздевая руки к небу. И говорить: «Я всегда был хорошим! Я вел себя хорошо! Почему это случилось? Я этого не заслужил!» – вот всякое такое. Нет, анализ, конечно, нужен. Но не сейчас, когда вы вылезли из разбитого автомобиля, а к вам с монтировкой наперевес несется тот урод, который в вас врезался. Надо действовать по обстоятельствам. Моментально решить, что делать, куда звонить, как позвать на помощь, как машину эвакуировать, как защитить себя. В этом смысл моей работы. А вовсе не в том, чтобы посоветовать в такой ситуации вспомнить детство. Проанализировать свое поведение – может, оно было недостаточно хорошим? Может, вы это заслужили? Ведь мир – это зеркало! Про зеркало рассказать надо тем, кто под Сталинградом воевал. И посоветовать изменить отношение к фашистам – враги тоже смягчатся и на губной гармонике заиграют «Ах, мой милый Августин»… Действовать надо. Решения принимать. Спасаться. Защищаться. А рассуждать, почему такое случилось и чем вы навлекли это на себя, можно потом, в тепле и безопасности, когда машину починим. А пьяного громилу заберут в полицию. Несчастья случаются. И аварии происходят. И катастрофы, и катаклизмы природные, и агрессия без повода с нашей стороны. И не дай бог, рядом окажется не тот, кто скажет, как поступать и что делать, а тот, кто вас же завуалированно и обвинит малограмотными рассказами про «зеркало». Мир объективно существует. Он до нас существовал, он после нас будет существовать. И в мире всякое может случиться, совершенно без нашей вины и участия. Победить и спастись можно, если не тратить силы на самообвинения и не пытаться остановить извержение вулкана добрыми мыслями. Это возможно, наверное; чудеса бывают. Но в роковой момент надо действовать и принимать разумные решения – только это спасает.