— Не знаю. Давай завтра?

— Я хотела сегодня. И без резинки. На днях месячные начнутся, так что можно не предохраняться. Я щас подмоюсь, а ты гондон сними… ага давай его сюда… Ох как тут много жидкости. Ладно, я побежала, а ты полируй штык.

Ещё два раза «полировался штык». Во второй раз Клава обучалась мастурбировать пенис. Затем через три дня Клава пригласила Лёшу к себе. Более богатая обстановка, тихая мелодия стали реквизитами к новым соитиям.

О себе она расскажет в повести. Читайте.

Не так представляла четырнадцатилетняя девушка начало интимной жизни. Ей, как всякой другой девушке, виделись шикарные свадебные наряды, реки шампанского, и любимый мужчина раздевающий её в первую брачную ночь. Именно в брачную ночь, именно с любимым парнем. У неё даже был на примете такой человек. Правда он об этот совсем не догадывался, но Настя уже разрабатывала план пленения счастливчика.

Очнулась она в один день от блеска солнечных зайчиков в мокрых волосах юноши, склонившегося над ней.

— Отдышалась? Чего это ты сиганула с моста? Жить надоело?

И Настя вспомнила.

— Да, надоело… — она хотела наговорить ещё гадостей, но парень прикрыл её губы ладошкой.

— Ты посмотри, дурёха, сколько людей инвалидов, мечтающих о здоровом теле, страдают…, а ты… В голове это быстро пройдёт, забудется. Радуйся жизни, принимай все её невзгоды как испытание на прочность разума… У тебя вся одежда мокрая, тебе надо её высушить. Вон там я живу. Не побоишься идти к незнакомому парню домой?

«Да чего уж терять. Пойду конечно… Как я о маме не подумала? Дура! Она ведь с ума сойдёт от моего деяния! А парень молодец, умный.»

Парень и сам был в мокрой одежде, тоже постукивал зубами.

— Сейчас я тебе одежду сестры дам. Она хоть ношенная, но чистая, не брезгуй. А твою повешу над печкой, быстро высохнет.

Рванные, окровавленные трусы Настя свернула и выкинула в мусорное ведро. Их вид напомнил девушке о произошедшем, на душе опять стало погано. Одежда сестры Дениса свободно сидела на теле Насти. Начав отпаивать девушку чаем с сушками и свежим вареньем из лесной малины, Денис балагуря на совсем простые темы, поднял настроение. К сумеркам девушка уже посмеивалась над его рассказами о его приключениях в детстве. Затем провёл Настю домой, получил от неё поцелуй в щёку. Девушка, смыв позор, укуталась в тёплое одеяло. Сон, однако не шёл. В голове опять появились воспоминания прошедшего дня. Подонки легко справились с хрупкой девочкой, не оставили явных следов на теле, что было лучше нежели синяки или ссадины, которые могли обеспокоить маму. Обругав себя последними словами, Настя решила, что ничего страшного не произошло. Да, был страх. Но он прошёл. Да, была нарушена гимена. Но и это не стоит того чтобы оставлять маму, вырастившую её в одиночку.

Раздумья плавно перешли на воспоминание о происшествии. Она в те минуты старалась закрыть глаза, отключаться от мира, но моментами всё же видела, как второй мужчина готовил пенис. Поглядывая на товарища, насильник мял орган в ладонях, медленно двигая по стволу, укреплял его. Когда этот второй занял место первого, Настя уже знала каким органом её таранят. Тогда это было противно, а сейчас вызвало теплоту в межножье. Она вспомнила лето в пионерлагере, вожатого трахающего медичку. К образу члена вожатого добавился образ пениса насильника. Таким образом, с помощью двух образов, девушка закончила мастурбацию