Бояна непроизвольно зажмурилась, закусила губу…

– Господин! А может, мы ее сначала – того… А уж потом и пытать. Хоть содрать с живой кожу. А то ведь кровь – неприятно…

Фарух не очень-то подчинялся этому урусу. Предатель – даже самый важный – все же просто предатель. Шакал.

– Мы так и поступим, господин Фарух.

Негодяй прекрасно знал, что про него думают. И что хотят.

Острое лезвие качнулось… переместилось вниз, разрезая изорванную сорочку… юбку… В лоскуты!

– Так, господин! Так!

Под сорочкой оказалась коротенькая черная туника, весьма необычная – с рисунками и надписями.

– Вроде бы слова турецкие… – вслух удивился Фарух. – А написано латиницей. Как так?

Кинжал не пощадил и тунику. Разрезал, царапая кожу, обнажил молодое упругое тело…

– О, господин!

– Стоять! Стоять, господин Хлудов! Я вам говорю.

Хлудов мог бы прикончить пленницу одним ударом. Да так, видно, и сделал бы… если бы не меткий выстрел Круглова. Ах, Иван Андреевич, какой же ты молодец!

Схватившись за простреленную руку, предатель вскрикнул и, прыгнув с обрыва, кубарем скатился к реке… Нырнул, поплыл, несмотря на рану, уверенно и быстро…

– Никодим, Прохор – приглядите тут…

Солдаты уже схватили Фаруха и погнались за его слугой. Никодим Иваныч, охнув, принялся развязывать пленницу…

– Ах, дева, девица… как же тебя, бедолагу… ах…

Со шпагой в руке Алексей сверзился с обрыва. За ним поспешал Круглов и еще парочка караульных из Астраханского полка.

Хлудов уже выбрался на тот берег, встал, пошатываясь и придерживая раненую руку…

Тут же раздался выстрел. Тяжелая пуля, угодив предателю в грудь, отбросила тело в реку…

Стоило многих трудов выловить его, вытащить… Да и нужно ли было? Ведь мертвее мертвого.

– Эх… Кто стрелял?

– Да с того бережка, похоже, пальнули.

Солдаты во главе с Ляшиным поднялись на тот берег. Ну да, станут там их дожидаться, держи карман шире! Лишь свежие отпечатки копыт за кустами да кислый запах пороха…

Что ж…

Накинув на себя кафтан, Бояна стояла на коленях прямо над обрывом. Что-то бормотала, держа в руках разорванную тунику… Молилась, что ли? Ну да, похоже, что так.

Алексей неслышно подошел сзади, молча уселся рядом.

– Спасибо, что успел, – повернула голову девушка. – Я помолюсь?

– Давай…

– Озлем Текин… Редд… Мор ве Отеши… Думан… Манга… Карго…

Бояна читала написанные на тунике молитвы.

– Анадолу рок-фестивал…

– Что-что? – Ляшин поначалу не понял. – Что ты читаешь? Какой рок-фестиваль, к чертям собачьим?! И турецкие рок-группы… Откуда у тебя это?!

– Подружка когда-то подарила. Джамиля…

Двое всадников неслись по узкой дороге к урочищу Кызыл-Ахмет, где еще с утра дожидались их конные янычары.

– Можем уже и не торопиться. Янычары рядом, – один из всадников обернулся, придержав коня. Похвалил: – Ты метко стреляешь, Ивонна.

– Я знаю, мой господин. Только вот сомневаюсь…

– Не сомневайся. Раненым мы бы его не довезли. Ничего, найдем других. Золото все любят!

Море билось о скалы, наваливалось пенными языками на песчаный пляж, шатало отельную эстакаду. В погожие дни здесь всегда собирались отдыхающие, пили пиво, расслаблялись, нежась на ласковом солнышке. В погожие дни… А вот нынче-то день выдался непогожим, ветреным и каким-то нервным. Да и не день – вечер уже. Темно, лишь горят фонари да светятся за дорогой окна отеля. А дальше уже ничего нет, лишь в нескольких километрах – городок Конаклы, а здесь, сразу за последним отелем – электроподстанция. Столбы, изоляторы, провода…