Брайан заговорщически подался вперед.

— А еще там говорилось, что они устраивают пляски без одежды, — добавил он. — Залезают на всякие холмы или на Стоунхендж и танцуют там совсем нагишом.

На сей раз они задумались еще более глубоко. Они как раз достигли того возраста, когда ребенок, взлетая по американским горкам жизни, уже почти поднялся на вершину полового созревания, и перед ним открывается новая перспектива — обрывистая колея, таинственные и ужасно волнующие повороты.

— Ха, — сказала Пеппер.

— Только не моя тетя, — повторил Уэнслидэйл, и чары рассеялись. — Точно не моя тетя. Она просто пытается пообщаться с дядей.

— Так он ведь умер, — сказала Пеппер.

— А она говорит, что он все равно может двигать рюмки, — ощетинился Уэнслидэйл. — А мой отец говорит, что он и умер-то от того, что слишком часто их двигал. Не понимаю, чего это ей так приспичило с ним поболтать, — добавил он. — Пока он был жив, они почти и не разговаривали.

— Это все некромантия, вот что, — сказал Брайан. — Точно как в Библии.[76] Лучше бы твоя тетя бросила все это. Бог сильно против некромантии. И против ведьм тоже.[77] За такие дела можно и в ад попасть.

Вожак, восседавший на тронном ящике, лениво шевельнулся. Адам собирался высказаться.

Все притихли. Адама в любом случае стоило послушать. Все они в глубине души понимали, что на самом деле их банда — вовсе не квартет, а трио под предводительством Адама. Но, предпочитая жить увлекательной, интересной и наполненной событиями жизнью, каждый из троих оценивал самое скромное положение в банде Адама выше, чем положение лидера в любой другой.

— Не понимаю, почему все так набросились на ведьм, — сказал Адам.

Эти переглянулись. Начало многообещающее.

— Ну, они губят урожаи, — сказала Пеппер. — Топят корабли. А еще предсказывают, что ты станешь королем, и всякое такое. Варят колдовские зелья с травами.

— Моя мама тоже заваривает травы, — сказал Адам. — Да и ваши тоже.

— Ну, эти-то травы правильные, — вставил Брайан, решив держаться роли знатока оккультных дел. — По-моему, сам Господь говорил, что мята и шалфей вполне себе полезные. С чего им быть плохими?

— А еще ведьмы могут так посмотреть на тебя, что ты сразу заболеешь, — заявила Пеппер. — Это называется дурной глаз. Вот так глянут на тебя, а ты и заболеешь, и никто не знает почему. А еще могут смастерить куклу в виде тебя, а потом утыкают ее булавками, а у тебя станут болеть те места, куда укололи куклу, — радостно добавила она.

— Ничего такого давно уже не бывает, — повторил Уэнслидэйл, человек здравомыслящий. — Ведь мы придумали Науку, а священники сожгли всех ведьм ради их же блага. Это называлось «испанская инквизиция».

— Тогда надо выяснить, точно ли она, в Жасминовом коттедже, на самом деле ведьма, и если точно, то сказать мистеру Пикерсгиллу, — решил Брайан. Мистер Пикерсгилл был викарием. Между ним и Этими существовал ряд разногласий — в частности, допустимо ли залезать на тисовое дерево посреди церковного двора, звонить в колокола, а потом убегать прочь.

— Не думаю, что это разрешено — жечь людей, — сказал Адам. — Иначе все вокруг только этим и занимались бы.