В этот раз молчание было продолжительным. Наконец женщина заговорила:

— Мы тоже не знаем значение этих цифр. Он сказал нам только, что их надо соединить с тем, что он привезет. Только после этого секрет перестанет быть секретом. Одно без другого не работает, нужно то и другое. Так он защищал свою тайну. То и другое он собирался передать Роджеру.

— И вы все это делали, довольствуясь одними уверениями By и не зная, о чем идет речь?

— Доктор By был очень продвинутым последователем системы Дафа. Он рассуждал чрезвычайно здраво.

Гидеон чувствовал, что вот-вот завладеет главной тайной.

— Как он описывал свою тайную информацию? Что это было: чертежи, микросхема? Что?!

— Он говорил об этом как о предмете, о вещи.

— Вещь?

— Он использовал слово «ву», а оно означает «вещь, предмет», что-то твердое. Китайцы называют этим же словом науку физику. Кстати, его фамилия и это слово не одно и то же. Произношение ниже.

Гидеон опять вспомнил рентген ног Ву. Ноги были переломаны, в них проникли фрагменты стали и пластика. Он очень внимательно изучил на снимках все эти осколки, но, возможно, что-то все же проглядел? Вдруг среди этих кусочков затесался искомый предмет? Он искал чертежи, микросхему, микроконтейнер. А если это было что-то совершенно другое, просто неровный кусочек металла?

Кусочек металла…

По словам О’Брайена, его знакомая по фамилии Эпштейн, физик как раз по этой части, говорила, что цепочка цифр смахивает на формулу сплава. Вот оно… Вот оно!

— Поймите, — продолжила мадам Чун, — доктор Ву не планировал побег в США. Он — преданный гражданин своей страны, патриот Китая. Но как ученый он считал, что таков его нравственный долг. Он собирался поведать о своем великом секрете всему миру, воспользовавшись нашими серверами, чтобы этот секрет уже никогда не смогли снова спрятать. Это должно было стать подарком, понимаете? Даром всему миру. От нас.

Получается, Минди ошибалась насчет мотивов Ву… Но сейчас у Гидеона появились заботы поважнее. Он лихорадочно размышлял.

«Ноги Ву нашпигованы металлом. Его тело до сих пор находится в морге, дожидается, чтобы я, „как самый близкий человек“, его затребовал. Господи, поспешить туда и вырезать осколок — только и всего! Но сначала надо еще раз изучить рентгеновские снимки и разобраться, что именно вырезать. Скорее к О’Брайену и к его знакомой!»

Он вспомнил о мадам Чун, не спускающей с него глаз.

— Мистер Кру, — сказала она, — вы должны понимать: завладев тем, что вез нам доктор Ву, вы должны будете передать это мне.

Пришла его очередь таращиться на нее.

— Надеюсь, вы понимаете? Это обязанность, от которой вы не сможете уклониться. — Мелодично выделив заключительные слова напутствия, мадам Чун одарила его лучезарной улыбкой.

Гидеон Кру вернулся в «Уолдорф» к одиннадцати часам вечера. Он воспользовался служебным входом, чтобы его не увидел Кивающий Журавль, который, как он опасался, по-прежнему музицировал перед церковью Святого Варфоломея. Размышляя об этом на обратном пути из Нью-Джерси, он сообразил, что оттуда, со ступенек, Кивающему Журавлю были отличны видны окна обоих его номеров, главный подъезд отеля и вход на Пятьдесят первой улице. Он не мог быть уверен, что враг знает об обоих номерах, но лучше исходить из худшего. Кивающий Журавль превосходно выбрал позицию.