Зинаида — старший лейтенант, техник с тремя кубиками в петлицах. Форма на ней новенькая. Все чистое, аккуратное, но какое-то скучное. И голос у нее нудный, и говорит она о чем-то неинтересном, о поломке какой-то машины, о нехватке мыла. По сравнению с ее голосом голос Пети-химика казался особенно веселым и сочным:
— У меня что руки, что голова — кругом шестнадцать! Я в начальство не рвусь, но своего не упущу. Зачем мне в начальство? Ответственность на шею вешать? Я в домоуправлении слесарем был. Пойдем с дружком по квартирам, так, мол, и так: на соседней улице ворюги опять комнату очистили. Замок стандартный, открыли ключом без всякого шума. А вы не желаете замочек новый поставить, с секретом?.. Кто откажется?! Двадцать минут — и, пожалуйста, трояк в кармане. Другой хозяин еще и рубль за секрет добавит по собственной инициативе. А какой там секрет — на базе дружок эти замки брал. Вот и зарабатывали мы с ним, что твой профессор. А вечерком штиблеты лакированные, футболочка со значком, чубчик вьется... От пивной до пивной! Плывем себе по тротуару, поплевываем! Кыш с дороги, очкарики!.. Горделиво гуляли. Руки мои чуешь? Дорогие руки. А после войны дороже в десять раз будут. Вот тогда и зацарствуем мы с тобой, дорогая Зиночка, на всю катушку. Квартирку нашу отделаю по-королевски! Кровать поставим никелированную, широкую, с круглыми шишками. Только дожить бы!
Я слушал Петю и удивлялся: раньше не строил он таких планов насчет Зинаиды. И еще я думал: окажись тут политбоец Попов, он не промолчал бы, как молчу сейчас я. Стыдно ведь людей-то обманывать, хоть бы уж не хвастался насчет этих замков! Однако и осаживать Петю было неловко.
Он пошептался о чем-то со своей Зинаидой, повернулся к нам и предложил Шуре сходить за водой вместе с ним. Под горку, к роднику... Интересно, зачем это вдвоем с одним котелком? Шура молча поднялась и пошла. А Зинаида придвинулась ко мне. Смотрела прямо в мои глаза с такой злостью, словно я был ее личный враг. Потом заскрипела:
— Начальник тыла подписал ходатайство об откомандировании сержанта Коломийца в банно-прачечный отряд. Нам нужен квалифицированный слесарь.
— Ну и что? — спросил я, сообразив, что речь идет о моем помкомвзвода.
— Надеюсь, с вашей стороны возражений не последует?
— Какие там возражения! — махнул я рукой, хотя и почувствовал себя несколько уязвленным. Вроде бы сдружились мы с Петей, а он — раз, и при первой возможности смывается на теплое место. Однако, когда Петя вернулся, я ничем не показал своего огорчения. Наоборот, начал даже подшучивать: долго, мол, вы к роднику с Шурой ходили! С удовольствием шутил, замечая, что слова мои неприятны Зинаиде.
Петя послушал, закурил и произнес с ухмылкой:
— Ну, мы потопаем туда, за полянку. А вы и здесь не замерзнете. Вон на спуске копешка стоит...
Оставшись наедине с Шурой, я почувствовал себя неловко. Как говорить с ней? Требовательно и резко, на манер Пети, я не умею. А рассказывать о чем-то своем, сокровенном, не хотелось. Я же совсем не знаю ее. То, что мне представляется важным, тревожит меня, ей может показаться смешным.