– Досих пор я так не думал, – быстро ответил я. – Но для меня важнее всего твое присутствие здесь и твоя помощь в противостоянии Гоблину. Ты сам видел, на что он способен, и убедился в необходимости его... уничтожить. И, может быть, меня тоже.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь, – тихо возразил Лестат. – Ты вовсе не хочешь расстаться с этим миром, а жаждешь жить вечно. Но не желаешь убивать ради этого, вот и все.

Я чувствовал, что вот-вот расплачусь, достал из кармана носовой платок и вытер им глаза и нос, даже не отвернувшись, ибо это было бы проявлением трусости.

Однако, не поворачивая головы, я все же осмотрелся и, когда взгляд мой остановился на Лестате, не мог не восхититься необыкновенной красотой этого существа.

Одни только глаза уже позволяли назвать их обладателя красавцем, но Лестат был одарен намного щедрее: густая светлая шевелюра, крупный, изящно очерченный рот, выразительное, умное лицо... В ярком сиянии люстры он казался мне достойным поклонения киноидолом, но сам об этом словно и не подозревал.

– А тебя, мой вечный странник, – все так же негромко продолжал он без малейшего намека на осуждение, – я вижу здесь, в изысканной обстановке, среди зеркал и золота, всеми любимого и опекаемого... И вдруг какой-то беспечный демон лишает тебя всего этого и обрекает на страдания, оставляя в одиночестве, сиротой среди смертных, в которых ты все еще отчаянно нуждаешься.

– Нет, – сказал я. – Я удрал от своего Создателя. Но теперь я нашел тебя, пусть даже на одну-единственную ночь. Поверь, я действительно люблю тебя, люблю так же сильно, как тетушку Куин, Нэша и Гоблина. Да, так же сильно, как любил Гоблина. Прости, что не сдержался.

– Тут нечего прощать, – ответил Лестат. – В твоей голове теснятся образы, я ловлю их сумбурное мелькание, в то время как ты стараешься выстроить из этих разрозненных обрывков стройное повествование. Поэтому ты должен рассказать мне все о своей жизни, даже то, что не считаешь важным. Абсолютно все, чтобы не осталось никаких тайн. А потом мы вместе решим, что делать с Гоблином.

– И со мною? – не удержался я, чувствуя, что схожу с ума. – Мы решим, что делать со мною?

– Я вовсе не собирался тебя пугать, братишка, – ласково ответил Лестат. – Самое страшное, что я могу сделать, это исчезнуть, словно мы никогда не встречались. Но сейчас я думаю не об этом, а о том, что хорошо бы узнать тебя получше, что ты мне нравишься и я уже начал дорожить нашими отношениями. Твой разум открыт передо мной, как новая книга. Но признайся, разве я тебя не подвел? Наверняка ты уже больше не считаешь меня тем героем, каким когда-то рисовал в воображении.

– Отчего же? – спросил я с неподдельным изумлением. – Ты здесь, со мной. Ты спас Стирлинга. Ты предотвратил катастрофу.

– Но я не сумел уничтожить твоего ужасного фантома, – сказал Лестат, пожав плечами. – Я даже вообще не способен его увидеть, хотя ты на меня рассчитывал. Но я только и смог, что припугнуть его с помощью Огненного дара.

– Сражение только начинается, – возразил я. – Ты ведь поможешь мне справиться с ним? А как – мы вместе придумаем.