Она хотела было возразить, но потом поняла, что он прав. Всё, что она могла здесь сделать, это ещё раз просмотреть папки, которые уже почти выучила наизусть, сидеть в ожидании звонков от полицейских с любой информацией об убийце или пропавшей паре.

«Пожалуй, я так и сделаю, - сказала она. - То же самое касается и тебя. Не засиживайся здесь допоздна. Завтра будет долгий день. И ещё, пообещай, что позвонишь, если появится что-то новое».

Эллингтон быстро оглядел холл и, убедившись, что всё чисто, поцеловал её в лоб. - Договорились. Иди поспи».

Он мягко подтолкнул её к вестибюлю. Потом помахал ей рукой и направился обратно в конференц-зал. Маккензи проводила его взглядом, а затем направилась к выходу.

Обычно Маккензи с трудом засыпала до одиннадцати, но сегодня всё было по-другому. Она почистила зубы, разделась догола и забралась в постель. Мысли о деле роились в её голове, но желание спать оказалось сильнее. Она заснула через пять минут после того, как её голова коснулась подушки, и меньше чем через сорок пять минут после того, как рассталась с Эллингтоном в коридоре полицейского управления Сиэтла.

Ей приснился кошмар. В этом не было ничего особенного, так как её с юных лет мучили дурные сны. Эти кошмары больше не были только об отце. Сны о нём постепенно прекратились после того, как она, наконец, раскрыла дело о его убийстве и смогла продолжить свой жизненный путь.

И всё же время от времени ей снились кошмары, которые отражали полученные ею в прошлом или в настоящем травмы.

Сон, который приснился ей той ночью в Сиэтле, не был исключением.

Хотя её отец уже редко являлся ей, эти проклятые кукурузные поля почему-то всё ещё не давали ей покоя. Как будто стебли и шелуха каким-то образом проникли в её подсознание. Убийца-пугало и связанные с ним воспоминания появлялись теперь редко, так что с этим всё было хорошо. Но когда в своём сне она шла между рядами кукурузы, к ней пришло осознание, что её сны всё ещё ей не принадлежали.

Во сне она вышла с кукурузного поля, в её волосах и на одежде были кукурузные рыльца и шелуха. Поле заканчивалось на открытой грунтовой площадке. Там стоял один-единственный сарай, слегка покосившийся и старый. Небо над головой было тёмно-серым, что указывало на приближающуюся бурю.

Она подошла к сараю и обнаружила, что дверь не заперта. Внутри ничего не было. Ни коробок, ни ящиков, ни даже паутины с пылью. Он был абсолютно пуст.

Но когда она вошла внутрь, всё вдруг изменилось. Она стояла не в грязном сарае, а в доме. Это был не тот дом, в котором она бывала раньше. Это был просто старый заброшенный дом. Стены были выщерблены и потрескались. Мебель была старой, пыльной. Проходя через гостиную, она увидела помощника шерифа, сидящего на заплесневелом диване. Он улыбнулся ей и указал направо. Она посмотрела туда и увидела коридор. Казалось, он тянется бесконечно, такой глубокий и длинный, что заканчивался в какой-то странной точке темноты, как будто она смотрела в длинный туннель.

Она двинулась по коридору и обнаружила, что в нём сотни дверей. Все они были закрыты, и каждая, казалось, скрывала свою тайну. Открыв одну, она обнаружила на полу мёртвую женщину без головы. В следующей комнате была крыса размером с тигра, зарывшаяся в стену.