Вдоль этой дороги стояли простые одноэтажные дома, на верандах было полно разного хлама, дворы в основном выглядели абсолютно заброшенными. Райзинг провёл их два квартала по этому району, прежде чем свернуть на обочину. Маккензи припарковалась позади него, хорошо разглядела окружающие дворы и только потом выключила фары.

Она терпеть не могла стереотипы, но этот район наводил её на мысли о наркоторговле и городских бандах. Однако, когда они с Эллингтоном вышли из машины, на улице было тихо. Где-то очень далеко послышался приглушенный звук работающего двигателя, а в остальном стояла тишина.

Они присоединились к Райзингу, который стоял перед домом, рядом с которым припарковался. Эллингтон пошел вперёд по потрескавшемуся тротуару. Ещё до того, как они добрались до крыльца, Маккензи поняла, что в доме никого нет. В доме не просто никого не было, там вообще никто не жил—возможно, уже несколько лет. Везде царило запустение: полуразрушенные перила крыльца, треснувшие оконные рамы с левой стороны. Опрокинутый шезлонг, стоявший в углу веранды и валяющиеся рядом с ним разбитые пивные бутылки, лишь дополняли эту картину.

«Я же говорил, - сказал Эллингтон, поднимаясь на крыльцо. - Нас разыграли. Адрес конечно существующий, но толку-то».

«Но зачем?» - спросил Райзинг.

«Чтобы подразнить нас, - сказал Эллингтон. «Ему хочется показать, что он умнее нас».

Все трое стояли в темноте, размышляя. Маккензи поднялась по ступенькам и посмотрела на дверь. Она включила свой маленький фонарик и провела лучом света по дверной раме.

Она была цела. Маккензи с силой толкнула дверь, но та не поддалась. Она взглянула на Эллингтона с лукавой улыбкой. «Не поможешь?»

«Не вижу смысла, - сказал он. - Он просто издевается над нами».

Она бросила на него сердитый взгляд, а затем пожала плечами. Маккензи сделала два шага назад, принимая позу, которая позволила бы ей нанести сильный удар по двери. Она ещё раз взглянула на Эллингтона, на этот раз игриво, давая ему последний шанс передумать. Этот приём очень часто срабатывал, особенно когда нужно было решить, что смотреть по телевизору или есть на ужин. Сейчас ситуация конечно была иная, но проверенный метод не подвёл и на этот раз.

«А, чёрт, - сказал Эллингтон. - Отойди».

Она улыбнулась. Она была вполне способна самостоятельно вышибить дверь, но знала, что Эллингтон любит брать инициативу в свои руки. Иногда его нужно было просто немного подтолкнуть.

Эллингтон отпрянул назад и нанёс сильный удар ногой рядом с дверной ручкой и замком. Дверь пошатнулась и не столько распахнулась, сколько вогнулась внутрь. Одна из петель отскочила, и дверь разлетелась на куски.

«Да, в этом доме давно никто не живёт», - подумала Маккензи.

Эллингтон и Райзинг, войдя в дом, тоже достали фонарики. Дом был абсолютно пуст -ни мебели, ни картин на стенах, ничего. Только паутина и крысиный помёт. Большая часть деревянного пола была покрыта бесцветным материалом, который когда-то был ковром. От стены, где в былые времена стоял телевизор, тянулся клубок старых проводов.

«Да, я думаю, это была пустая затея», - сказал Райзинг. Он стоял в большой прихожей между кухней и гостиной. Маккензи заметила, что из кухни даже вынесли плиту.