Всего несколько часов спустя в Берлине было подписано советско-германское кредитное соглашение. Германия обязалась поставить СССР не только в обмен на советские товары, но и в кредит (на 200 млн марок) промышленные изделия. Среди них были станки и другие изделия, необходимые СССР прежде всего для укрепления обороноспособности страны, а также значительное количество различных военных материалов (док. 575).
21 августа Ф. Шуленбург передал наркому иностранных дел послание Гитлера Сталину. В нем отмечалось, что в отношениях между Германией и Польшей в любой момент может разразиться кризис. «Поэтому я вторично предлагаю Вам принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, но не позднее среды, 23 августа. Министр иностранных дел имеет всеобъемлющие и неограниченные полномочия, чтобы составить и подписать как пакт о ненападении, так и протокол» (док. 582).
Пробил час решений. Судя по информации, сходившейся из разных точек, ждать перемен к лучшему на переговорах военных делегаций СССР, Англии и Франции не приходилось. Отказаться от подписания с Германией договора о ненападении в момент, когда война в Европе была на пороге и когда на Дальнем Востоке СССР уже стоял одной ногой в войне, было бы крайне рискованно. Вечером 21 августа Советское правительство сняло возражения против приезда в Москву Риббентропа.
Уже через день германский министр иностранных дел был в Москве. Переговоры с ним вели И. В. Сталин и В. М. Молотов. Записей переговоров, по-видимому, не велось. Их нет ни в советских, ни в германских архивах. Советник германского посольства в Москве Г. Хильгер, присутствовавший на переговорах в качестве переводчика, отмечает в мемуарах, что И. Риббентроп не привез каких-либо новых предложений. Его высказывания ограничивались тем, что, согласно указаниям из Берлина, Ф. Шуленбург уже говорил В. М. Молотову {{* Hilger G . Wir und der Kreml. Frankfurt a. M.>t 1964. S. 288.}}.
Результатом состоявшихся переговоров явилось подписание 23 августа 1939 г. советско-германского договора о ненападении (док. 602). Он сразу же был опубликован в советской печати.
Одновременно с советско-германским договором о ненападении был подписан «секретный дополнительный протокол» (док. 603), который в СССР впервые был опубликован лишь недавно.
В соответствии с «секретным дополнительным протоколом» Германия брала на себя обязательства, шедшие навстречу интересам безопасности СССР, Германия отказывалась от претензий на Украину, от притязаний на господство в Прибалтике, от планов экспансии в те районы Восточной и Юго-Восточной Европы, где это могло бы представить опасность для СССР. В случае войны между Германией и Польшей немецкие войска не должны были бы вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию, а в Польше продвигаться дальше рек Нарев, Висла и Сан. Это означало, что в случае, если бы Германия через какое-то время все же решила развязать войну и против СССР,— а это, как известно, и произошло в 1941 г.,— то исходные рубежи германской агрессии находились бы на несколько сот километров западнее, чем в случае захвата ею в 1939 г. Прибалтики и всей Польши.