– Да. Тоже слышал эту легенду?

– Мне Арнольд рассказывал…

Маркус приподнял голову, осматриваясь. Кивнул:

– Да. Я смогу.

– И сознание не теряй, – велел я, будто раньше Маркус по собственной воле лишался сознания. – После этого тебе придется дотянуться до тех вышек… османских…

Он очень долго молчал. Потом сказал:

– Верни Книгу.

Я повиновался.

Маркус не стал ее открывать и читать, как я вначале подумал. Просто взял в ладони, подержал немного, закрыв глаза.

И сказал:

– Не знаю. Может быть, сумею, может быть, нет.

Хелен хотела было что-то сказать – я остановил ее взглядом. И прошептал:

– Марк, ты помнишь свои сны?

– Да, – не уточняя, какие, ответил он.

Мы оба знали, о чем речь…

– Он ждет, – сказал я. – Две тысячи лет – ждет. В Холоде. В аду.

– Я тоже – в аду, – вдруг прошептал Маркус.

– Ты – не он. – Я взял его за худенькие плечи, сжал пальцы, понимая, что причиняю боль. Но только боль сейчас могла нам помочь. Корысть и страх, боль и жестокость. Чужая кровь, что сейчас прольется вместо нашей… – Ты другой, Маркус. Тебя тоже не спросили, хочешь ли ты прийти. Но ты пришел, ты начал свой путь. Теперь – терпи.

– Я терплю.

– Я бы сделал все сам, Маркус. Все, что в человеческих силах. Но тут не хватит человеческих сил. Нам надо отвлечь Стражу – и нашу, и османскую…

Маркус открыл глаза. Посмотрел на меня – и горько улыбнулся.

– Сейчас?

– Да, – сказал я.

Хелен торопливо сказала:

– Но ведь если это не поможет, мы только выдадим…

Маркус ее уже не слушал. Он протянул вперед руку, и глаза его выцвели, утратили жизнь.

Ничего не происходило. По-прежнему стояли на вышках караульщики.

– Готово, – сказал Маркус.

Я уставился на вышки, ничего не понимая. Почему они не рассыпаются?

И тут один из караульных сделал шаг.

Вышка зашаталась. Будто построенный из спичек домик, что пребывал в шатком равновесии, пока на него не села муха.

До нас долетел пронзительный вопль, лишь чуть смягченный расстоянием.

А следом – негромкий хруст, будто раздраженно газету комкают.

На второй вышке охранники бросились к перилам, пытаясь разглядеть, что происходит. И тут же полетели на землю – перила рассыпались у них под руками.

– Давай… османские… – скомандовал я.

Две сторожевые вышки грудой дров валялись на земле. Клубы пыли плыли в воздухе – и впрямь можно поверить, будто под них слабенький фугас заложили…

– Есть… – прошептал Маркус.

Я обхватил его, чтобы Маркус не упал лицом в землю. Но удивительное дело, он сознания не потерял. Лишь лицо стало бледным, дышал он прерывисто и часто.

С горизонта исчезли площадки османских вышек.

– Только бы вышло… – пробормотала Хелен, с тревогой глядя на Маркуса.

– Уже вышло, – сказал я.

– Это полдела, надо, чтобы стражники сцепились друг с другом, – отрезала Хелен.

Кивнув, я стал наблюдать.

Некоторым стражникам повезло. Двое отползали от дровяных куч, в которые превратились вышки. Один отбегал, даже не прихрамывая. Из барака выскакивали стражники с мечами наголо. Я насчитал полную дюжину. У одного даже был пулевик.

Ну и застава!

– Гляди! – Хелен указала в сторону.

Вдоль границы скакал разъезд – десяток всадников. Кони казались бодрыми – видно, пришпорили их, только увидев падающие вышки. Возле первой двое спешились и стали разгребать завал. Один из всадников вдруг остановился, крикнул что-то и поскакал обратно.