— Смирно! Равнение налево!
К летчикам стремительно приближался незнакомый генерал с многочисленной свитой, большая часть которой состояла из местного начальства. Командир «Витязей» строевым шагом встал перед строем и, вскинув в приветствии руку, четко доложил:
— Товарищ генерал-майор, пилотажные группы «Воздушные Витязи» и «Соколы» построены. Докладывал командир «Витязей» полковник Шостак.
— Хорошо, — важно кивнул незнакомый военачальник. — Становись в строй, — и обратился к выстроившимся летчикам: — Здоров, молодцы.
Генерал хотел выглядеть со стороны эдаким свои парнем, отцом-командиром, но получалось из рук вон плохо. Фальшь проскальзывала во всем, начиная от его внешности, взгляда и заканчивая бравурной речью.
Летчики дружно гаркнули:
— Здрав… жела…м, това…щ генерал-майор!
— Я ваш временный начальник, назначен руководителем российской делегации в Бангкоке, генерал-майор Гончарин Артур Вячеславович. Как говорится, прошу любить и жаловать, — представился генерал и тут же добавил: — Впрочем, в армии можно обойтись и без этого, главное — четкое исполнение приказов. — Гончарин непроизвольно правой рукой взялся за козырек фуражки, сдвигая ее на затылок. — Перелет предстоит непростой, с посадкой в Новосибирске и дозаправкой в воздушном пространстве над Китайской Народной Республикой. Задание сложное, но здесь собрались опытные асы, поэтому не будем зацикливаться на деталях, — генерал прервался на короткую паузу, таким образом отделяя главное от общего. — Я сам действующий летчик, общий налет больше трех тысяч часов, так что пойду на «поводыре» «Ил-76». Будем действовать сплоченно и четко, все пройдет как надо.
После такого короткого, но яркого (как казалось самому оратору) спича Артур Вячеславович прошел вдоль строя, пожимая руки пилотам, в самых лучших начальственных устоявшихся традициях непрерывно сыпал шутками, острыми замечаниями, а зачастую ничего не значащими фразами.
Экипаж «тридцать третьего», как и положено по ранжиру, стоял в конце шеренги «Витязей». Несмотря на то что они стояли навытяжку, скосив глаза в сторону, девушки в деталях могли разглядеть приближавшегося к ним нового начальника. Генерал был среднего роста, со слегка обрюзгшей рыхлой фигурой. Лицо с морщинистыми набрякшими мешками под глазами и бурыми прожилками на щеках выдавало в нем человека, не сдержанного в общении с зеленым змием. Скабрезные шутки, которыми как горохом сыпал генерал, дополняли его портрет вовсе не с лучшей стороны.
Наконец очередь дошла и до женского экипажа.
— А, девушки! — радостно оскалился Гончарин, как будто речь шла о дополнении к его свите. Он внимательно и даже придирчиво оглядел каждую летчицу в отдельности, потом довольно хмыкнул и спросил: — График полета, девчата, жесткий. Выдержите?
— Так точно! — как командир экипажа звонко выпалила Наталья Серпень. — Из-за нас задержек не будет.
— Без задержек, говоришь? — проворчал генерал, его воспаленные глаза стали похотливо-маслянистыми. Внезапно он подмигнул обеим и хмыкнул: — Ну что ж, это вдохновляет. — Развернувшись к своей свите, генерал Гончарин гаркнул во всю мощь своих легких: — Вольно, все свободны! Встретимся завтра в небе, успеем еще надоесть друг другу.