— Эй, ара, я ведь тебе обрезание сделаю, — пообещал Краснов.

— А я тебе, — засмеялись в ответ.

Я прищурилась, пытаясь рассмотреть похитителей при желтом свете тусклой лампы. Жуткое дело! Заросшие щетиной, и от этого еще более страшные, дети гор внушали стойкий пессимизм.

— Я тебе прямо сейчас сделаю, — повторил кавказец и вытащил из дубовой колоды огромный тесак для рубки мяса.

Краснов улыбнулся ему своей крокодильей улыбкой. Кавказец поднес тесак к его лицу и заглянул в глаза. Не знаю, что он там увидел, но отошел от него и направился ко мне. Я в ужасе зажмурила глаза, а когда открыла, увидела пред собой острое лезвие, а Краснов все так же улыбался. Заросший щетиной парень, гадко улыбаясь, поднес тесак к самому лицу. Я откинула голову, как можно дальше от смертоносной стали, и вжалась затылком в холодную поверхность колонны. Парень заржал. Вдруг все стихло. В помещение вошел еще один человек. Все сразу замолчали. Смугловатый, чисто выбритый дядька, в кашемировом пальто подошел ко мне, осмотрел как-то критически и спросил:

— Где он?

— Кто? — удивилась я.

От удара щека сразу онемела, я сглотнула подступившие слезы.

— Прежде, чем бить, объяснили бы, что вам нужно. Может, у вас с русским языком проблема? Но я-то здесь при чем? — попыталась я вразумить его.

— У меня нет проблем, — усмехнулся мужчина, — у тебя — да. Мне нужен кот.

Ожидала я, чего угодно, только не этого. А это из какой оперы?

— Кот — это четвероногое пушистое домашнее животное? — уточнила я. — Ловит мышей и ест «Вискас»? Это я на всякий случай — вдруг мы не так друг друга поймем.

— Мы поймем друг друга. — Говорил он с легким акцентом. — Ты отдаешь кота, мы тебя отпускаем.

— А кот-то вам зачем? — удивилась я. — Мышей ловить? Но это же, батенька, не эффективно…

Краем глаза я заметила, как захохотал Краснов. Один из кавказцев подскочил и с силой ударил его в лицо. Я вскрикнула. Главный движением руки остановил мордобой.

— Ты отдаешь кота… — начал он опять.

— Я его уже отдала, — перебила я сердито, — а мне его опять принесли. Это у вас, что игра такая национальная «Верни кота»?

Рука его сжалась в кулак, но потом разжалась.

— Кто тебе его вернул? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Принесли. Парни какие-то. А в чем дело-то? Что кот особо ценной породы что ли?

— У кота был ошейник? — утвердительно спросил мужчина. — Где он? — Помнится, Людмила Семеновна тоже за ошейник сильно переживала. Нет, чтобы мне, дуре, сразу понять, где собака зарыта.

— Кто он? Кот или ошейник? — тупо спросила я.

— Мы поступим по-другому. За каждый твой неверный ответ, отвечать будет он, — кивнул он на Краснова. Тот по-прежнему улыбался.

Я вздохнула — везет мне на идиотов. Он истолковал мой вздох по-своему и махнул рукой. Краснова тут же ударили — из разбитой губы потекла кровь.

— Ну? — рыкнул он.

— Развяжите меня, — приказала я, не особо надеясь, конечно, — я не могу разговаривать о серьезных вещах со связанными руками. Вам ведь интересно, где ошейник?

Как ни странно, это сработало. Меня отвязали.

— Дайте воды, пожалуйста, — попросила я охрипшим голосом.