—  Не знаю, зачем нам это нужно, — неуверенно возразил я. — Похоже, у меня ничего не выйдет.

—  Если не выйдет, вернемся в постель, — спокойно ответила Эсси. — Но мне почему-то ужасно интересно, Робин.

«Почему бы и нет?» — спокойно подумал я и удивился, что мне тоже совершенно расхотелось спать. Я был одновременно возбужден и расслаблен, и мозг мой работал четко и ясно.

— Альберт, — спросил я, — есть ли какой-нибудь прогресс в чтении книг хичи?

—  Не очень большой, Робин, — с сожалением ответил он. — Нашлись и другие книги по математике, как та, что вы видели. Что же касается языка... да, Робин?

Я щелкнул пальцами. Беглая мысль, бывшая где-то на периферии сознания, внезапно стала яснее.

—  Чертовы числа, — довольно потирая руки, проговорил я. — Эти числа, которые нам показывала книга. Это ведь те самые, которые Мертвецы называют чертовыми?

—  Конечно, Робин. — Альберт кивнул. — Это основные константы вселенной, по крайней мере нашей вселенной. Однако существует еще проблема принципа Маха, который Утверждает...

—  Не сейчас, Альберт! Как ты думаешь, а откуда их взяли Мертвецы?

Он помолчал, нахмурился, словно тщательно обдумывал ответ. Потом, постукивая трубкой по ладони, взглянул на Зигфрида и произнес:

—  Я высказал бы предположение, что Мертвецы общались с машинным разумом хичи. Несомненно, для этого есть возможность в обоих направлениях.

—  И я так подумал! А что еще, по твоим предположениям, могут знать Мертвецы?

— Трудно сказать. Их запись крайне несовершенна. Коммуникация с самого начала была очень затруднена, а теперь полностью прекратилась.

Я выпрямился.

—  А что, если мы снова попытаемся с ними связаться? Что, если кто-нибудь отправится на Небо хичи и поговорит с ними?

Альберт кашлянул в кулак и, стараясь не говорить покровительственно, ответил:

—  Робин, несколько членов группы Хертеров-Холлов плюс мальчик, Вэн, не смогли получить ясных ответов на эти вопросы. Даже наш машинный разум не очень в этом преуспел, хотя, — вежливо добавил он, — отчасти из-за того, что приходилось общаться через несовершенный корабельный компьютер «Веру». Очень некачественная запись, Робин.   Можно   сказать  лишь,   что   Мертвецы   одержимы, нерациональны, а их ответы часто бессвязны.

За мной стояла Эсси с подносом в руках. Я не слышал сигнала из кухни, что кофе готов.

—  Спроси его, Робин, — приказала она, и я не стал делать вид, что не понимаю.

—  Дьявол, — выругался я, — ну ладно, Зигфрид. Это твоя часть работы. Как заставить их говорить с нами?

Зигфрид вежливо улыбнулся и расцепил свои руки.

—  Приятно снова поговорить с вами, Робин, — ответил он. — Я хотел бы прежде всего поздравить вас со значительным прогрессом со времени нашего последнего разговора...

—  Хватит!

—  Конечно, Робин. Существует одна возможность. Запись одного из старателей, женщины по имени Генриетта, кажется более полной. У нее только одна навязчивая мысль — относительно неверности ее мужа. Мне кажется, что если мы подготовим программу, соответствующую ее мужу, и попробуем через нее связаться...

—  Сделать для нее поддельного мужа?