Недоросль слушал меня со вниманием, даже моргать забывал.

— Проведешь по зеркалу ладонью. Вот так. — Я показала — как, растопырив пальцы и изогнув запястье под острым углом. — Появится личина страшная. Не пугайся, она ничего тебе сделать не может. Вежливо поздороваешься и скажешь: «Лутоня тебе обещала меня к зеркалу подвести. Вот я каков стал — Ванечка».

— Любопытственно-то как! А что мне личина на это ответит?

— Не знаю, — улыбнулась я. — Под настроение у нее беседы происходят. Ты вели ей сундук с деньгами тебе выдать. Там сумма немаленькая.

Хитрый зазеркальный тайник был нашей с Иравари гордостью. Для его создания мы использовали только магию отражений, не прибегая к стихиям. Хорошее, практичное, скрытое от всех колдовство. Одно тревожило: и прятать, и доставать припрятанное можно было только через это самое зеркало. Иногда я в холодном поту просыпалась от мысли, что кто-нибудь трактирное зерцало расколотит и все нажитое так и останется незнамо где.

— А потом от тебя все зависит, от твоего умения торговаться. Выкупи вас с дядюшкой у маркиза и… Будь счастлив, Ванечка.

Наскоро попрощавшись, я призвала ветер и за считаные минуты домчалась до северных ворот университета. Пыльный вихрь, не заметный взгляду. Эх, хорошо! А еще хорошо, что между делом удалось друзьям помочь. Ваня мужик основательный, все у него получится. Не останавливаясь, перепрыгнула стену, прошуршав шелком платья по шлемам стражников, и опустилась на брусчатку двора. А еще можно пустить над островом три — нет, четыре воздушных потока, закрутить их в небесах. Перед глазами пронеслось видение: в получившуюся воронку затягивает пришвартованные корабли, дома, людей… Я тряхнула головой и отпустила ветер. Не хватало еще Квадрилиум порушить. Быстро найду кольцо и вернусь к Владу, пусть он с моими планами по захвату мира разбирается.

Лестничный пролет, другой… Полутьма университетских коридоров была прохладной.

— Вот так встреча, — выпрыгнула на меня из-за угла Эмелина. — Ты чего крадешься?

Соседка выглядела усталой, но довольной. Я внимательно рассмотрела ее припухшие губы, растрепанные волосы и небрежно зашнурованное платье. Она вернула мне столь же снисходительный взгляд.

— Кажется, наша скромница пустилась во все тяжкие?

Я покраснела, поправив разодранный ворот, и пожала плечами.

— От вас, донья Гутьеррес, мне не приходилось ждать осуждения.

Эмелина расхохоталась.

— Подробностей! Я требую подробностей!

— Тебе придется умереть в неведении, — пробормотала я, толкая дверь нашей комнаты. — Что здесь такое?

Застоявшийся воздух заставил поморщиться. Под ногами скрипели осколки зеркала, когда я подходила к своей кровати. На постели лицом вниз лежал мужчина. Широко раскинутые руки, обнаженные плечи с разметавшимися по ним волосами. Рыжие кудри, бледная, очень бледная, какая бывает только у рыжих, кожа в россыпи золотистых веснушек. А вокруг головы — маковым цветочным нимбом пятна крови. Еще до того, как я перевернула тело, я знала, кто передо мной, и понимала, что Игорь Стрэмэтурару, мой незадачливый поклонник, смешной романский мальчик, абсолютно, необратимо мертв.