А вот снов никаких мне нынче не показывали. Буро-серые разводы перед глазами и безостановочно повторяемый на разные голоса детский стишок:

Ритмичный, быстрый, непрерывный, надоедливый, но странно успокаивающий…

Когда водить выпало мне, я открыла глаза. Трехрожковая люстра на потолке с лепниной, гомон толпы за открытым окном. Как я оказалась на кровати, в памяти не сохранилось.

Последнее воспоминание: я, закутавшись в простыню и подложив под спину подушку, обсуждаю с Ленинелом прибыль от продаж пятнадцати пудов иноземных благовоний. Сложная двухходовая сделка должна была сыграть на разнице цен и Кордобе и в провинции и теоретически могла принести почти тысячу дублонов. Теоретически, потому что с девицей, даже и магичкой, никто на сговор не пойдет. Я с тоской вспомнила Мануэля Изиидо и решила, что еще на один-то раз его можно вернуть. Эх, где бы сейчас принадлежностей писчих раздобыть? Всю аферу расписать надобно, пока не забылось.

Мой пытливый взор наткнулся на лицо некоего господаря и воровато забегал, перескакивая с предмета на предмет. Я зажмурилась, чтоб не выдать охватившее смятение.

— У тебя в роду пьяниц не было? — буднично спросил Влад. — Страсть к вину могла передаться по наследству.

— Нет никакой страсти, — возразила я, покраснев. — Случайность просто. Или примета такая: стоит мне к чарке приложиться — ты тут как тут.

Я мысленно взвыла, подсчитав, сколько раз по схожим поводам оказывалась в постели князя. В Рутении, потом в Араде, а еще был охотничий домик с драконьим флюгером на башне… Стыдобушка! Пока я страдала, Влад неторопливо разбирал какие-то свертки, сваленные прямо на полу.

— Здесь одежда, — сообщил он. — Твои лохмотья мне пришлось уничтожить.

— Кто тебя просил? — разозлилась я. — Думаешь, так легко в Кордобе найти мужской колет, который правильно по груди скроен? Я его на заказ шила! Пока портному объяснила, что мне нужно, чуть умом не тронулась. Лохмотья? Да он дорогой, как мантия горностаевая!

Влад раздраженно отбросил с лица волосы.

— Оденься! Нам нужно поговорить.

— И не подумаю! Ты решил, что достаточно меня запереть, чтоб добиться послушания? Говори так!

Кровать жалобно скрипнула, когда я вскочила, придерживая простыню двумя руками и борясь с почти болезненным ощущением собственной наготы. Влад оказался неожиданно близко, я наткнулась на него и отступила.

— Общение с голыми женщинами обычно происходит в другой плоскости, — проговорил он, глядя почему-то на мои губы. — Не искушай меня, птица-синица.

Я фыркнула, глаза Дракона потемнели. Грудь его высоко вздымалась под тонким шелком сорочки, под очень тонким шелком… Я отвела взгляд.

— Глупости…

Влад протянул ко мне руку, на безымянном пальце блеснул ободок венчального кольца. У меня закружилась голова. Это колечко я помнила — его двойник лежал в моей комнате под подушкой, его я доставала по двести раз на дню, чтоб провести кончиками пальцев по полированной поверхности, повздыхать и уронить две-три слезинки о том, чего не было, но могло бы случиться. Значит, Дракон помнил обо мне? Значит, наш понарошечный брак не был для него таким уж фальшивым? Во мне как будто лопнула ледяная перегородка — та, за которую я загнала воспоминания и чувства и мечты. Разлетелась, позвякивая, унеслась водоворотом. И стало тихо. От этой тишины что-то разгоралось у меня внутри, что-то грозное, неотвратимое, требующее немедленного выхода. Снизу вверх я рассматривала необычные синие глаза, в которых отражалось бушующее во мне пламя. Влад хрипло пробормотал «Лутоня» и обхватил мои плечи. Ненужная простыня отлетела в сторону белым парусом.