Но Дмитрий Белоключевский не был сторожем – никогда. Он умел быстро брать себя в руки и принимать решения.

Черт побери, все дело в этом проклятом телефоне!

Молодец Макс Громов. Умница просто.

– Где у вас курят?

У секретарши округлились глаза.

– А Елизавета Юрьевна разве…

– Нет, нет, все в порядке, просто у меня очень крепкие сигареты. А там, – и Белоключевский скромно улыбнулся, – дамы.

– Тогда в холле, пожалуйста. Выйдете из приемной и налево. Там кресла и пепельницы стоят. Может, подать вам туда кофе?

«Она решила, что меня выпроводили, и предлагает мне некоторую компенсацию. Умница девочка. У Лизы отличная секретарша».

– Нет, спасибо. Я только покурю.

Он вышел из приемной и осторожно прикрыл за собой дверь. В коридоре никого не было – то ли сотрудники разбежались по комнатам, то ли в спешке разъехались по домам, опасаясь, что на ночь глядя начальница придумает им какую-нибудь работу. Где-то играла музыка, и он усмехнулся, узнав «Ромео и Джульетту». Какие образованные люди тут трудятся! Просто любо-дорого посмотреть, вернее, послушать.

Белоключевский вышел в просторный холл, из окон которого тоже открывался сказочный вид на вечернюю Москву, утопающую в огнях и снегу, закурил и сунул пачку сигарет в карман.

Надо подумать. Надо подумать.

Думал он очень недолго, потому что информации было мало, но он уже не сомневался, что прав. Прав!

Он достал мобильный – не сразу, потому что попадались все время сигареты, а телефон куда-то запропал, – помедлил и набрал номер. Он помнил его наизусть.

– Привет, – сказал он, как только ему ответили.

– Привет, – отозвались в трубку. – Смотри-ка, даже телефон все тот же. Ты номер так и не сменил?

– Зачем?

– А и правда, – отозвались из трубки. – Незачем. Я уже три часа жду, когда ты позвонишь. Что не сразу?

– Сразу я не мог. Ты видел, какой у меня эскорт? Его собеседник засмеялся.

– Видел. Только я не понял, ты жалуешься или хвалишься?

– Хвалюсь, – признался Белоключевский.

Они помолчали.

– У меня проблемы, – продолжил он наконец, – мне нужна твоя помощь.

– Помо-ощь? – протянули в трубке насмешливо. – А что, больше не осталось помощников? И какой из меня помощник?! Где ты и где я?! И потом, у меня теперь другая работа.

– Я понял, что у тебя работа, но один я не справлюсь. В другое время мне было бы наплевать, а сейчас…

– А сейчас помирать не хочется, – констатировали в трубке. – Все ясно.

– Ты мне поможешь? Собеседник помолчал. – Как?

– Приезжай ко мне на дачу, я все тебе объясню.

Опять молчание.

В «прошлой жизни» они никогда не дружили, слегка недолюбливали и опасались друг друга, а теперь вот так получилось, что Белоключевскому без него не обойтись.

– Ты слышишь меня?

– Слышу.

– Ну? Приедешь?

– Ты лишил меня работы и репутации. Тогда, помнишь? Я не хочу сейчас начинать все сначала.

Белоключевский сильно затянулся.

Черная и густая грязь, лежавшая на дне души, вдруг всколыхнулась и плеснула прямо на его оголенные нервы. Внутри все зашипело и скорчилось.

Ожог.

Белоключевский был уверен, что там уже все сожжено. Нечему больше гореть.

– У меня тоже нет ни работы, ни репутации, – проскрежетал он. – И больше никогда не будет, в отличие от тебя.