— Обычно она дома, — объяснил Пэтси, — но вот уплыла с Патриком Робинсоном, потому что американцы захотели вернуться пораньше.

Это решало все, я возвращался с Рори.

— Ну, тогда возьмите цветы вы, Пэтси, или подарите их своей жене — пусть их получит королева.

— Боже ты мой, спасибо, спасибо большое.

— Какое безобразие, что вашей дочери здесь нет, я надеялся жениться на ней и стать принцем.

— Боже мой, ну, я не знаю, все не так просто. Вам бы пообщаться и повстречаться немного и так далее. Не хотите чашечку чая?

Звучало как запасной вариант.

— У меня есть время только на одну чашечку, а потом мне надо бежать к причалу, чтобы лодка не уплыла без меня.

И мы попили чая на тесной кухне дворца, проведя пять приятных минут за разговорами о жизни островитян и их борьбе за право остаться на Тори в 1970-х и 1980-х годах, когда ирландское правительство изо всех сил пыталось их выселить. Еще не так давно вдоль улиц острова пролегали сточные трубы, а горячая вода и электричество появились лишь лет двадцать назад. Мы поговорили о том, как Пэтси Дэн стал королем, и оказалось, что после смерти предыдущего короля его сын отказался от этой работы под предлогом слишком большой ответственности, а Пэтси очень хорошо подходил на должность, потому никто на острове за нее не брался. Никакой продолжительной кровавой борьбы за власть не было, разве что поток поддельных больничных листов и новые версии освобождений от занятий в школе, умело переработанные в серьезные причины для отказа от трона.

— Я не против стать королем, но у меня бородавка, а еще моя матушка не разрешает мне носить на голове никаких металлических предметов, вроде короны, а то у меня будет мигрень.

Пару раз Пэтси наклонялся в мою сторону, чтобы подчеркнуть важность своей мысли, и по запаху его дыхания я предположил, что он любил напитки покрепче чая. Я посмотрел на часы и удивился, как мне удалось учуять столько алкоголя в его дыхании уже к часу двадцати дня. Час двадцать! Пора идти. Я вскочил, мой желудок издал громкое урчание, будто напоминая ленному мозгу, что он оценил бы немного еды и чем скорее, тем лучше. Осознавая, что меня ждут еще два часа пути по морю, я окинул взглядом стол и заметил блюдо с фруктами.

— Можно, я возьму яблоко? — спросил я короля. (Извиняюсь, что прозвучало, как отрывок из детской книжки, но так и было).

— Боже ты мой, конечно же, бери!

Я взял яблоко, которое стало чем-то вроде воплощения всего, чего я здесь добился. Я извинился за смехотворно краткий визит, а Пэтси ответил мне извинением со своей стороны за то, что не встретил меня у пирса, когда я приплыл. Мы быстро попозировали для фотоаппарата с таймером у стен дворца, прощание было отложено, потому что Пэтси настоял на том, чтобы проводить меня, посчитав своим долгом тащить холодильник, чтобы, как он выразился, я «мог от него отдохнуть». Он был переполнен восхищением по поводу моего путешествия с холодильником, в основном потому, что был уверен, несмотря на мои попытки убедить его в обратном, что я путешествую по Ирландии пешком. Можно подумать, я бы предпринял такую глупость.