Всякие лица видела она в своем доме. Но чтобы к девкам приходил такой пасмурный и неприятный на вид кавалер - кажется, впервые.

Марфа прочитала на этом крупном и тяжелом лице явственное недоверие. А было еще иное - то, что она по-бабьи учуяла. Сильный и довольно причудливый норов, победа над коим могла бы ее несколько развлечь…

Архаров еще не знал, что многие Марфины эскапады объясняются борьбой со скукой. А смотрел на нее весьма недоверчиво по понятной причине - неизвестно еще, сколько запросит за девку.

Марфа усмехнулась.

– А что ж! - объявила она задорно. - Коли гость хорош, так я и сама не хвора принять! Особливо столь ядреного кавалера!

При этом недвусмысленно взглянула на Архарова. Он даже немного растерялся от такой отваги и такого комплимента - воображение представило ему диковинную картину: как они оба с Марфой, люди весьма в теле, валятся на постель, и тут же слышится треск ломающихся ножек…

Но он тут же справился с зародившейся было улыбкой. Сводне и полагается подпускать шуточки-прибауточки. Надо же - только в Москве и довелось услышать про себя: ядреный кавалер. Но так ведь оно и есть.

Архаров хмыкнул, укладывая меткое словечко в память. А Марфа, сделав этот прикидочный выстрел, занялась другими гостями.

– Милости прошу, сударики мои! - звала она к столу. - Девицы стосковались, пироги в печи перестояли!

– Пироги - это мне! - потребовал Матвей. - Да и вот что - девки-то чистые?

– Экий ты грубый, - заметила Марфа. - А как им чистыми не быть? Девицы ко мне прямиком из Франции прибыли, из города Берлина. Живут тихо, уж разве что какой хороший гость пожалует, дворянского звания, так я им позволяю беседой развлечь. Грязи набраться негде! Вот, извольте радоваться, Лизета!

Парашка встала перед Матвеем и сделала реверанс.

– Благородных родителей чадо! Графских кровей! Родители померли, родня сироту обобрала, я приютила. Вот Жанета, вот Фаншета, вот Лизета…

Она показала на Малашку, у которой только глазищи торчали над кружевным краем веера.

– Ты, тетенька, говори да не заговаривайся, - усмехнулся Архаров.

Марфа опять взглянула на него - и на миг Архарову показалось, будто перед ним противник со шпагой, взглядом мерящий расстояние.

Но противник тут же отступил, опуская клинок. И это Архарову понравилось - баба не глупа, видит, на кого можно наскакивать со своими шалостями, а на кого - нет.

– А они у меня все Лизеты! - Марфа рассмеялась. - Да садись ты, сударь, в ногах правды нет. Девки, тащите пироги!

– Надо же, кругом мор, а вы веселитесь, - сказал Бредихин. - Нет чтоб о душе подумать…

– Вот тоже проповедник нашелся! Нам теперь один закон - чума! - с почти настоящей беззаботностью выпалила Марфа. - Да и кормиться как-то надо.

– Чего ж раньше смерти помирать? - поддержал ее Архаров.

– Верно, сударь мой, молвить изволил. Недаром ты мне сразу полюбился, - объявила Марфа.

– Кто, я? - Архаров несколько ошалел от этого признания.

– Ты, сударик,- подтвердила Марфа. - Я вам что скажу. Девкам и старухам - тем подавай красавчиков. Молодым женкам - тем горячих. А коли баба не молода, да и не стара, то ей подавай норовистого. Красавчик красы лишится, горячий - остынет, а вот норов никуда не денется, с норовистым надолго разбираться хватит!