Что касается ужина – он прошел все в той же чинно-приличной манере. После мы посидели в гостиной у огня, слушая рассказы его светлости о некоторых общих с миссис Клифорд знакомых, а затем, матушка, не выдержав моих красноречиво-требовательных взглядов, наконец поднялась и сообщила, что нам пора откланяться.

Уходя, я впервые за весь вечер взглянула на Аверана и вздрогнула, поймав на себе задумчивый злой взгляд. Внезапно подумалось, что теперь мне будет страшно выйти из дома.

А вот в карете, матушка завела странный разговор:

– Элизабет, я потрясена, поражена и изумлена до глубины души, но герцог Аверан невероятно милый, вежливый, воспитанный и внимательный мужчина, ты уверена, что не ослышалась тогда на Персиковом балу?

В этот момент я вдруг совершенно отчетливо поняла, чего добивается Аверан.

И мои худшие опасения подтвердились дальнейшими событиями. Для начала герцог каким-то немыслимым образом спас брошенного кем-то ребенка, и не просто сдал в сиротский приют, а отослал в свое поместье, едва ли не усыновив дитя. Затем посетил несколько светских приемов, где был чрезвычайно мил и обходителен, а в спорах неизменно подчеркивал свое уважительное отношение к женщинам.

В результате май лишь близился к своему завершению, а в Уэстенсе не осталось никого, кто не был бы основательно и бесповоротно очарован герцогом Авераном. Он стал самым желанным гостем на любом мероприятии, он вел себя безупречно и безукоризненно, он являлся самым желанным женихом во всем городе.

Аверан, Аверан, Аверан, Аверан, Аверан…

В любом обществе, в каждом магазинчике или лавочке, в нашем швейно-приходском кружке или же в мужских клубах, где речь лилась неторопливо под виски многолетней выдержки и дым крепких сигар, везде говорили о герцоге. Везде!

И в то же время все чаще, чаще и чаще звучало: «А не ошиблась ли мисс Хемптон?».

И прошло не так много времени, чтобы виртуозно подталкиваемое Уэстенское общество, пришло к выводу: «Элизабет Хемптон оговорила лорда Аверана».

В тот момент, как я первый раз услышала подобное предположение, я расстроилась.

На второй – разозлилась.

К третьему – пришла в бешенство, возненавидев герцога всем своим сердцем.

О, я даже представить себе не могла, что способна на подобную ненависть, но я искренне, всей душой ненавидела Аверана! Я ненавидела его столь неистово, что засыпала думая о нем, и просыпалась с теми же мыслями. И ненависть лишь росла, с каждым очередным сообщением о том, какой же это потрясающий джентльмен.

Утешала меня лишь одна мысль – мерзавец не сможет играть роль все время, рано или поздно он должен оступиться, и вот тогда… уж тогда… тогда точно…

Но в герцоге видимо умер великий лицедей, а потому он не допускал ни ошибок, ни промахов.

Мы все так же неоднократно «совершенно случайно» сталкивались в домах уважаемых патронесс города. Я старательно, но в рамках приличий и допустимого, игнорировала присутствие Аверана, это давалось мне нелегко, он вел себя совершенно безукоризненно, словно в общем и целом не имел ко мне никаких претензий, симпатий, антипатий… в общем и целом ничего. Но неизменно оказывался рядом или же напротив меня.