– Вот выберемся, тогда радуйся, – перебил его Виктор. – Все равно первый вариант не получился. Одного я грохнул, так что к утру вычислят, что кто-то на базу пролез.

– Если не раньше, – раздался вдруг голос снизу, и все дружно схватились за пистолеты.

Но на краю крыши показалась голова Георгия.

– Ты почему здесь?! – раздраженно спросил Виктор. – Ты где должен быть?

– У люка.

– А Марио где?

– Тут, внизу. Я троих грохнул, когда мы пакетник с ним работали. Так что часа через два точно вычислят.

– Что?… Быстро всем на выход! – рявкнул он и спрыгнул с крыши.

Они бежали к люку. К тому самому канализационному люку, через который проникли на территорию базы Джек и Николай.

– Быстро, быстро! – то и дело понукал Виктор, озираясь.

– Стой, кто идет!

Это крикнули откуда-то сзади. Марго отреагировала первой. Выхватила пистолет с глушителем и выстрелила, почти не целясь. Пуля попала офицеру прямо в голову. Голова просто взорвалась, как спелый арбуз.

– Готов… – машинально среагировал Георгий, полными ужаса глазами глядя на обезображенный труп, рухнувший на землю.

– Нет! – закричала вдруг Марго. – Нет, я не хотела! Что я наделала?!

Ей попытались закрыть рот, но девушка вырвалась и быстро побежала по дорожке, захлебываясь от слез и громко крича:

– Это не я! Это не я!

Ее поймали, попытались успокоить, но у Марго продолжалась истерика. Никто не обратил внимания, как загудела сирена и через несколько секунд их окружили солдаты. Только когда защелкали затворы винтовок, они очнулись и схватились за оружие. Но тут всю площадь залило ярким светом прожекторов и строгий мужской голос по динамику сказал:

– Вы убиты! Все, учение закончено, отбой.

Солдаты опустили винтовки и стали расходиться по казармам, перекидываясь шуточками.

Германия, Гармиш-Партенкирхен,

закрытая база ООН

– Говорил я, что нужно было сделать наоборот – Кати взять на окно, а Марго посадить в машину! – Виктор даже вскочил со своего места, так разнервничался.

– А это абсолютно не важно, – вздохнул Питер Реддвей, мужчина двухметрового роста, с грудой мышц и необъятным животом, что придавало ему сходство с шекспировским Фальстафом, но при этом в строгом костюме и в очках в аккуратной металлической оправе. – Ошибки допустили вы все. И каждый на ее месте впал бы в панику.

Вся компания, орудовавшая на военной базе, теперь сидела за партами в просторной светлой аудитории. И можно было рассмотреть их лица и фигуры, потому что унифицированную камуфляжную форму они сменили на цивильные костюмы.

Сторонний наблюдатель никогда бы не сказал, что перед ним группа обученных до автоматизма, ловких, смышленых, с мгновенной реакцией спецагентов. Он решил бы, что здесь занимаются милые студенты какого-нибудь колледжа искусств или будущие юристы. Он, конечно, обратил бы внимание на броскую красоту Маргарет Ляффон. Длинные волнистые волосы спадали на угловатые по-девчоночьи плечи, фигурка у нее была что надо. Ляффон прищуривала огромные глаза, когда слушала внимательно. От этого лицо ее становилось загадочным и даже манящим.

Другой женщиной была Кати Вильсон. Если Марго светлая и спокойная, то Кати – вся в движении. Ее голова с черной копной волос а-ля Анджела Девис то и дело вертелась из стороны в сторону. При этом она дарила ослепительные улыбки, порой, казалось, неуместные. Но Кати была такой – открытой, непосредственной и легкой. Правда, стоило ей резко встать и вступить в спор с кем-нибудь из однокашников или с преподавателем, оказывалось, что она бывает и жесткой, и холодно-расчетливой. Но такой контраст делал ее еще более обаятельной и таинственной.