— Магия! — выдохнул он невольно.

— Не говори глупости! — фыркнула женщина, отворяя воротца. — Осторожно, ступенька!

Джек первым прошёл в тёмно-синюю дверь, оказавшись в тесной комнате с мраморными стенами такого же цвета. Однако высеченные в них полки были так же пусты, как могильные ниши в склепе у пекаря. Под потолком висел простой железный светильник, в котором чуть слышно шипело газовое пламя, отбрасывая желтоватый свет на то, что здесь называлось картой. Вместо стола она располагалась на широком ящике, отвесные борта которого состояли из множества крошечных медных пластинок, соединённых шарнирами. Из таких же пластинок состоял макет Лондона на верхней крышке и даже Темза, разрезающая центр города.

— Вот увидишь, тебе понравится, — сказала Гвен, обращаясь к Джеку.

Она прошла мимо мальчика к карте, за ней Шоу и архивистка. Пустая гондола осталась висеть снаружи. Черепаховый кот зашёл последним и сразу направился в тёмный узкий коридор.

— Куда это он?..

— Полагаю, у него там кошачий лоток, — быстро ответила архивистка, не дав Джеку закончить вопрос.

— У кота лоток в Министерстве тайн? — Джек вытаращил глаза.

— А где же ещё ему быть?

На дальней стенке ящика располагались четыре диска с рукоятками, один меньше другого, а на краю макета были выгравированы слова:

Счётчик показывал двадцатое марта 1413 года, ровно девятнадцать часов.

— По настоящее время? — недоумённо повторил Джек. — Как такое может быть?

— Пожалуйста, второе сентября 1666 года, ноль часов ноль минут, — оттесняя его в сторону, обратилась Гвен к архивистке.

Взявшись за рукоятку, та принялась крутить самый большой диск. В ящике защёлкало и зажужжало. Судя по всему, там крутились сотни, если не тысячи, шестерёнок. Город нёсся сквозь время. Медные пластинки складывались и раскладывались, составляя всё новые и новые формы. Ряды домов исчезали, на их месте появлялись новые. Река из блестящей меди дрожала, сдвигая русло. По мере того как женщина бралась за новые рукоятки, скорость изменений уменьшалась. Наконец счётчик щёлкнул в последний раз и застыл на отметке: второе сентября 1666 года, ровно полночь.

Джек обошёл макет, вглядываясь в незнакомые очертания.

— Это и есть Лондон перед самым пожаром?

Гвен кивнула.

Ветхие строения теснились друг к другу и так загромождали улицы, что проехать по ним было практически невозможно. Верхние этажи выступали над нижними, а потому крыши домов практически смыкались, лишая мостовую света. К стенам, подобно грибам, лепились убогие лачуги, перегораживая дорогу. К западу от Пудинг-лейн, за узкими воротами, простирались трущобы с настоящим лабиринтом переулков и двориков, выбраться из которого в случае пожара не представлялось возможным.

— Малый Тайберн, — подсказала Гвен из-за плеча, — так прозвали этот район в честь того Тайберна за городом, где стояла виселица. Закон здесь не действовал: за деревянные стены, внутри которых ютились десятки тысяч оборванцев, власти даже не совались.

— А покажи Ковент-Гарден, где жил Бладворт!

— Зачем тебе?