Боль, которой были пронизаны эти слова, эти обвинения, заставила мое сердце сжаться.

– Ты – мой сын! – рыдая, воскликнула я. – Стивен, я любила тебя всю жизнь. И теперь люблю, несмотря ни на что!

– Но сегодня это уже не имеет значения, не так ли?

Лезвие ножа чуть сильнее прижалось к моей коже. Я не смела пошевельнуться, цепляясь за те несколько минут жизни, что были мне дозволены, и отчаянно надеясь, что кто-то появится у него за спиной. Но никто не появился. Вокруг нас повисла жестокая тишина. Неужели они отказались от преследования?

Ирония ситуации поразила меня. Собственный сын намеревался убить меня. Словно пушечное ядро, проклятие, некогда произнесенное Меган Хендерсон, обрушилось на меня. Когда-то я затолкала его в самый дальний уголок памяти. Мой старший сын будет жить, как предатель, и умрет предателем… Она думала, что прокляла Дункана. Она не знала о существовании Стивена.

Он всхлипнул и издал стон боли. Ножа у моей шеи больше не было. Я вздохнула с облегчением. Стивену пришлось опереться на меня. Он едва переводил дыхание. Мой сын умирал… Я обняла его и почувствовала, как он едва ощутимо обнимает меня в ответ. Я закрыла глаза, из которых катились обжигающе-горячие слезы. Всхлип, похожий на рыдание, в моих волосах… Мимолетное объятие… Он отстранился.

– Вы правы, матушка, я – предатель, и только. Я предал себя самого. Я пообещал себе, что убью вас в тот же день, когда найду. Я знал, что моя мать – сестра Патрика Данна. Джордж… Однажды он рассказал мне об этом. Поэтому поступить к Патрику на службу было для меня выгодно вдвойне. И я знал, как вы выглядите. Поэтому, когда увидел вас у брата, сразу понял, что вы… что вы – моя мать. – Он вздрогнул, снова застонал, отдышался и только потом продолжил: – Но я не мог дать вам уйти, не заставив вас… понять, сколько страдала моя душа с самых ранних лет! Я… Боже, как мне хотелось отомстить! Жажда мести душила, ослепляла меня. Кейтлин, я недополучил от вас так много…

Свет луны, повисшей в небе над нами, проникал сквозь ветви деревьев и делал его и без того бледное лицо мертвенно белым. По его щекам текли слезы. «Стивен, во что они превратили тебя, сынок? Они взрастили тебя на ненависти». Его пальцы пробежали по моей щеке. Мимолетная ласка… Потом опустились ниже, на шею, и сжали ее, сообщая о своих намерениях. Потом давление ушло, и я снова смогла дышать полной грудью. Вдруг он отпустил мою шею, схватил мое запястье, поднял его вверх и прижал к дереву у меня над головой. Я почувствовала, как ребристая кора царапает мою кожу. Несколько секунд неизвестности…

– Мама…

Мне хотелось закричать, прижать его к себе, попросить все бросить и спасаться. Сказать, что я люблю его… Звук его прерывистого дыхания – это все, что я слышала. Запах пота и ужасный, сладковатый запах крови ударил мне в нос. Я застыла от страха, ожидая наказания. Я молилась Богу, я ждала Лиама, взывала о пощаде. Никто не спешил мне на помощь. «Не пытайся понять намерения Господа…» Но это так трудно… Особенно трудно принять то, что, как я думала, меня ожидало.