— Жить хочешь?

— Хочу, — произнес Виталий, как завороженный наблюдая за дулом, из которого может вылететь смерть, которая сотрет его, превратит в ничто. Он осознал, что смерть не дает безмятежное спокойствие, это всегда проигрыш, после которого уже ничего не будет. НИЧЕГО!

— Живи! — рассмеялся бородач. — Хороша у тебя девка, горячая! Хотел бы я еще с ней встретиться!

Бандиты закинули на плечи рюкзаки и бесшумно скрылись в темноте. Кристина полезла в палатку. В самом углу сидела Тамара со всклокоченными волосами, в наброшенной на голое тело штормовке, содрогаясь в едва слышных рыданиях.

— Оденься, замерзнешь, — сказала, подползая к ней, Кристина.

Тамара громко зарыдала, накинув на лицо капюшон штормовки.

— Где-то тут должен быть нож. — Кристина ворочала в темноте рюкзаки.

— Зачем он тебе? — Тамара вдруг разом перестала плакать и почти обычным голосом спросила: — Виталий жив? Его не тронули?

— Живой Виталий, надо веревку перерезать, а нож не могу найти.

Тамара помогла найти нож и, пока Кристина возилась с веревками, освобождая Виталия, успела одеться. Только расставшись с путами, Виталий почувствовал, как замерзло, одеревенело его тело. Он был не в силах даже подняться. Тамара с Кристиной затащили беспомощного Виталия в палатку. Его колотило, и даже в спальнике он не мог согреться.

— Если бы костер развести… — озабоченно произнесла Кристина, глядя на маленький огонек примуса, — она кипятила воду для чая. — Он так долго лежал на снегу, может, даже что-то отморозил. Ему плохо…

— Есть древний способ отогреть замерзшего, — теплом своего тела! — глухо сказала Тамара.

Девушки вернулись в палатку и напоили горячим чаем Виталия, но тому не стало лучше.

— Я сейчас тебя согрею! — Тамара стала раздеваться.

У Виталия от гнева перекосилось лицо.

— Пошла прочь, шлюха!

Тамара дернулась, как от пощечины, закусила губу и тихо заплакала.

— Ты что, не понимаешь? — зло выкрикнула Кристина. — Она нас спасала! Тебя и меня! — Тут она громко разрыдалась и сквозь слезы повторила: — Меня спасала!

— Прости, Тома! — глухо произнес Виталий. — Вырвалось…

— Тебе надо согреться, — безжизненным голосом произнесла Тамара.

В спальнике, на который была навалена куча одежды, обнаженная Тамара прильнула к Виталию, передавая ему свое тепло. Тот постепенно пришел в себя, крепко прижал ее к себе и стал искать ее губы, но она крепко сжала их и отвернулась. Виталий раздраженно повернулся к ней спиной, и вскоре раздалось его мерное, сонное дыхание. Тамара, выждав какое-то время, стараясь не потревожить его сон, выбралась из спальника и, осторожно подсвечивая себе фонариком, оделась.

До самого утра Тамара неподвижно просидела в углу палатки, не ощущая холода. Когда посветлело, трое туристов молча собрались и так же молча двинулись в обратный путь, решив вернуться на «Северный приют».