– Мария, – навис надо мной Диего, – ты сильно рискуешь!

– Чем? – вылупилась я на него.

– Жизнью, – тихо пояснил мужчина, отводя от моего лица вьющуюся прядку. – Своей жизнью.

От него пахло морем и нагретым солнцем пляжем. Мигель! Вылитый Мигель! Если закрыть глаза – не отличить.

Внезапный сильный порыв узнавания заставил мое сердце заколотиться. Сцепив зубы, я проглотила рвущийся скулеж. Больно. Как больно! Это уже было когда-то и очень плохо кончилось. На глазах появились слезы. Я мобилизовала все свои силы, чтобы не выказать страдания и не поддаться разрушительному чувству.

– Работа у меня такая, – отодвинулась от него я. – И мне ее нужно выполнить, потому что лично мне жалко тех девочек, которых продают в бордели и которые не доживают там даже до двадцати пяти.

– Мне тоже их жалко, – так же тихо сказал телохранитель. – Но ты идешь на самоуничтожение…

– Все! – хлопнула я по столу ладонью. – Вопрос закрыт!

– Тут тебе звонят, – принесла Натка мой телефон.

Я облегченно перевела дух, на секунду отвернувшись, тайком утерла слезы и занялась более насущными вопросами.

– Да, Лёна? – ответила на звонок. – Откуда ты знаешь? А-а-а, эфиры заходили… Да, интересует…

– Нет! – рыкнул в трубку Диего. – Вытрясание нижнего белья ее не интересует!

– Не слушай его, – прикрыла я трубку ладонью. – Он бесится потому, что ему не дают там поработать. Ага. Только мужчина раз в жизни настроился прилюдно раздеться – оказалось, там натуралы.

– Дуры! – прошипел телохранитель и выскочил из кухни.

Я проводила его напряженным взглядом и обратилась к Лёне:

– А теперь серьезно. Как и когда?

Выслушав инструкции, я отправила Натку в спецмагазин за рабочей одеждой, а сама села просматривать записи подобных выступлений в Интернете. Должна же я иметь представление о необходимых телодвижениях…

Через три часа вернулась возмущенная Натка, потрясая пакетами.

– Нет, вы только подумайте! Какое хамство!

– Что случилось? – высунулась я в прихожую, дожевывая яблоко.

– Захожу я в магазин, – негодовала хранительница, – и спрашиваю: «Где у вас тут одежда для стриптиза?» Поворачивается ко мне молодой хлыщ, типа секьюрити, окидывает меня убийственным взглядом и заявляет: «Спортивные рюкзаки, тетенька, в соседнем магазине!»

Из-за полуоткрытой двери в комнату Диего донеслось сдавленное хрюканье. Натка бросила в ту сторону разъяренный взгляд и продолжила:

– Я его, сопляка, взяла за шкирку. Подняла. Лицом к ассортименту повернула да и вежливо попросила: «Если ты мне, милый, сейчас направление не покажешь, то я своим «рюкзаком» твой «прыщик» так придавлю, что потом зеленкой не замажешь!»

Хохот стал громче.

– Показал? – полюбопытствовала я, принимая пакеты.

– Куда б он делся? – фыркнула Натка, надевая свой любимый фартук-бронежилет с множеством карманов. – Не только показал, но и предложил сам померить.

Диего уже ржал не сдерживаясь. Смеялся так, что с характерным звуком бился головой о притолоку.

– На себя? – не поняла я. – Мужчина?

– Да какой он мужчина! – махнула рукой хранительница. – Так, пшик один. Покрепче к стенке прижала, и все – «пустите, тетенька, я больше так не буду!» Расстройство одно. Сам здоровый, а толку с того – ноль.