Надписи были на древнеперсидском, эламском и вавилонском языках, но в 1837 году все три майору Раулинсону «не удалось откопировать», поэтому он представил Лондонскому королевскому азиатскому обществу копию лишь спустя 9 лет, в 1846 году – сразу со своим переводом. Ясно, что у иных штатских возникли сомнения в точности дешифровки, и тогда – опять со сказочной своевременностью – была сделана очередная уникальная находка: изготовленные древними персами для учебных целей глиняные словари, позволяющие подтвердить перевод, сделанный Раулинсоном – к тому времени уже генеральным консулом в Багдаде.

Наступило замешательство, один из языков выглядел искусственным, как если бы его изготовила бригада посольских шифровальщиков. Кое-кто из ученых даже прямо потребовал от консула прекратить эти «антинаучные[18] забавы». И тогда начался феномен, никем, нигде и никогда не превзойденный! Подтверждающие версию Раулинсона глиняные клинописные учебники и словари посыпались на ученый мир как из рога изобилия. Стоило единомышленникам Раулинсона копнуть, и они тут же находили очередной недостающий фрагмент! Клинописные переводы с шумерского на аккадский и обратно обнаруживались во всех необходимых ученым вариациях – чуть ли не для всех предметов обихода.

Много позже, уже в 1970-х гг., решивший получить еще одно, историческое, образование высококвалифицированный программист Христоф Маркс засядет изучать стратиграфию раскопов, при которых обнаруживались эти шумерские чудеса, и с оторопью заметит, что стратиграфические описания вскрытых археологами слоев разных частей Месопотамии СХОДНЫ. Сами понимаете, это нонсенс. Осадочные слои в верховьях реки Тигр не могут походить на осадочные слои в низовьях Евфрата. Строгая стратиграфическая проверка древней истории Месопотамии привела Х. Маркса к выводу, что в действительности (а не на бумаге) цивилизация Шумеров не существовала[19].

Понятно, что Христоф Маркс начал задавать профессуре вопросы, но единственное, к чему это привело, – ему запретили посещать некоторые лекции. И здесь возникает проблема. Если ревизия стратиграфии раскопов указывает на подлог и на самом деле большей части раскопов не делалось, а отчеты писались под копирку, то откуда взялись эти выгравированные надписи на гробницах, статуях и вазах, а главное, клинописные таблички из обожженной глины? Ответ есть, поскольку романтичная история обнаружения глиняных книг весьма слезоточиво, что называется «высоким штилем» описывается науч-попом (Керам К. «Боги, гробницы и ученые». Роман археологии. М.,1963, СПб).

Главный герой – некий Джордж Смит, абсолютно невзрачный человечек, ничем, кроме этого эпохального открытия, не отметившийся. Родился Смит 26 марта 1840 года в Челси, близ Лондона, рано оставил школу, выучился на гравера, а 26 лет от роду вдруг опубликовал несколько больших статей о клинописных знаках. Через два года Смит стал ассистентом египетско-ассирийского отделения Британского музея в Лондоне, где занимался разбором табличек, присланных Ормуздом Рассамом, помощником резидента (кстати, отмотавшим срок за свою деятельность в эфиопской тюрьме). Среди этих табличек Смит и отыскал фрагменты рассказа Утнапиштима, касающегося библейской истории.