– Причины невероятны, но очевидны, – авторитетно заявил один из ученых. – Всему виной солнце.

– Да, можно признать совершенно безоглядно, это оно, – не менее авторитетно подтвердил другой.

– А каковы есть, и соблюдаются ли тому научные обоснования?

– Это строго научная гипотеза.

– Нет, это научный парадокс.

– Нет, это научный постулат. Мы обоснованно постулируем, что всему виной солнце.

– Так. Последнее предложение нам представляется гораздо намного более научным. Однако в соответствии с ученым порядком, требуется представить хоть какие ни на есть маломальские объяснения. Ну, хотя бы в воображении представить.

– Солнце, оно сверху всего, а значит, оно во всем и повинно, – предположил один.

– Да! Да! Это поистине научная истина! – подхватили остальные.

– Блестящий научный вывод! – резюмировал председатель. – Как говорится, все гениальное просто. Кто за то, чтобы присвоить данному выводу статус научного открытия?

Возникло замешательство.

– Вне всяких сомнений, совершено величайшее открытие, – осмелился высказаться один из ученых. – Но совершено оно кем? Нами всеми! Или всеми нами. Не индивидуальный член, а коллективный, можно сказать, орган, родил сие открытие.

– Ну что ж, это вполне разумное умозаключение. Поскольку все здесь присутствующие находились в научном поиске, то и все, соответственно, получат очередные ученые степени. Верно так?

– Да! Так оно верно! – охотно согласились остальные.

– А теперь, нам надлежит научно воздействовать на солнце, – продолжил председатель. – Так повелевает наш долг. Какие будут ученые предложения?

– Надо произвести эксперимент науки.

– Надо это сделать так, чтобы подтвердить науку.

– А как нам это сделать? Как?

– Научно.

– А как именно это сделать, чтобы было научно?

– Неважно. Все что мы ни делаем, все научно. Наука – это мы.

– Уважаемые коллеги, наша поистине ученая дискуссия проходит в весьма полезном, а так же чрезвычайно конструктивном аллогенезе. Однако в результате напряженного научного поиска у нас должно родиться, так сказать, конгруэнтное детище, которое возымеет амбивалентное действие, с тем чтобы осуществить нейтрализационное влияние на солнцеидальные продукты распада нашего, так сказать, светила.

– Уважаемый председатель, уважаемые коллеги, – обратился к собранию один из ученых. – Гений моего ума мне подсказывает, что таковым детищем может и должен послужить электрический телеграф, коий был нами научно изобретен, и коий является универсальным и мощным средством воздействия на ставшую ненаучной природу.

– Да, истинно так и оно! – загалдели ученые коллеги. – Так оно и верно, и даже правильно!

На том порешили и начали готовиться к ответственному «эксперименту науки». Впрочем, подготовка заняла немного времени, потому как, чего там раздумывать, – действовать надо, причем решительно и с налета, сплеча, пока природа не перехватила инициативу и не взяла верх над наукой, что было бы совершенно недопустимо.

Научное действо, как и положено, разворачивалось в научной лаборатории. Это был просторный зал со всевозможной сопутствующей аппаратурой повсюду и неким внушительным агрегатом в центре, представлявшим собой замысловатое сплетение труб, кабелей и прочих неимоверных конструкций.