«Повесть временных лет» начинает историю Руси с сакраментальной фразы: «И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты».[391] Это свидетельство летописи находит несомненное подтверждение в данных археологии. Укрепленные городища встречаются в восточнославянских землях лишь изредка, на пограничных с другими народами территориях.[392] По сравнению с насыщенными оружием археологическими культурами Западной Европы и степного Причерноморья, количество находок предметов вооружения у восточных славян совершенно ничтожно. Находки мечей, кольчуг, панцирей, шлемов здесь попросту отсутствуют, наконечников копий очень мало, а топоры-колуны были слишком тяжелыми, чтобы использоваться в качестве оружия.[393] Феофилакт Симокатта рассказывает, что в 591 году к византийскому императору Маврикию привели трех славян, бродивших по стране и развлекавших народ игрой на музыкальных инструментах. В ответ на расспросы они сказали, что «кифары они носят потому, что не привыкли облекать свои тела в железное оружие – их страна не знает железа, и потому мирно и без мятежей проходит у них жизнь, что они играют на лирах, ибо не обучены трубить в трубы».[394] «Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий», – говорит русский летописец.[395]

Иоганн Гердер, в свое время описывая характер славян, утверждал, что славяне предпочитали предаваться дома мирному труду и веселью, не любили войн, воевали только по принуждению и вообще были нрава тихого, бесхитростного, прямого – одним словом, были «голубиным народом».[396] Конечно, соседние народы время от времени вовлекали славян в войны, и греческие историки оставили описания славян, которых гнали на войну их повелители-авары. «Они… не осмеливаются показываться вне лесов и защищенных деревьями мест, – писал Иоанн Эфесский о славянах. – Они даже не знали, что такое оружие, за исключением двух или трех дротиков».[397] «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, – добавляет Прокопий Кесарийский, – панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек, ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут в сражение с врагами… Они очень высокою роста и огромной силы… Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные…»[398]

Конечно, нужно сделать скидку на специфическое восприятие славян «цивилизованными» греческими писателями: это было обычное восприятие горожанами «грубых и грязных» сельских жителей – точно также эти писатели и горожане относились и к своим, греческим, крестьянам. Но в Византии, помимо деревень, населенных «мужиками», были города и была изысканная, «культурная» знать. В стране славян не было городов и знати – поэтому все славяне были «грубыми людьми». Как утверждает демографически-структурная теория, города появляются в результате перенаселения, когда безземельные крестьяне вынуждены уходить из деревни и зарабатывать на хлеб ремеслами – в том числе производством предметов роскоши, которые демонстрируют «культуру» богатых и знатных. В стране славян земли и хлеба было достаточно, поэтому у крестьян не было необходимости заниматься ремеслами; они жили натуральным хозяйством и не знали роскоши, довольствуясь домотканой одеждой и лепными горшками. Гончарное ремесло, хорошо известное на границах области восточных славян, никак не могло перейти эти границы – видимо, потому, что его продукция не находила потребителей. Позднее, когда появились города и знать, появились и обслуживавшие их гончарные мастерские – но сельское население долгое время продолжало пользоваться привычной лепной посудой, не испытывая нужды в искусных изделиях мастеров.