Смит очень тепло отзывался о времени службы в Университете Глазго:
«Период, длинной в 13 лет, который… я помню как самый полезный, и следовательно, самый счастливый и самый почетный период в моей жизни».
Хотя надо учесть, что Смит писал это в благодарственном письме университету за избрание его на должность ректора в 1787 году — разве он мог сказать что-то иное?
В 1763 году Смиту предложили должность наставника для сопровождения семнадцатилетнего графа Бэклу в его путешествии по Франции. И он принял это предложение с радостью.
Мнение Смита о таких турах на континент было внесено в «Богатство народов»:
«В Англии с каждым днем все более и более входит в традицию отправлять молодых людей путешествовать в другие страны сразу после окончания школы… Считается, что нашим молодым людям такие путешествия очень идут на пользу. Молодой человек, который едет за границу в семнадцать или восемнадцать и возвращается домой в двадцать один, становится на три или четыре года старше… В этом возрасте трудно не повзрослеть за три или четыре года… В других же отношениях, они чаще всего возвращаются домой более самоуверенными, но и более беспринципными, более распущенными и менее способными к приложению своих достойных качеств к серьезному делу, будь то учеба или бизнес, по сравнению с тем, каким он мог бы стать, проведя тот же период времени дома».
Граф Бэклу, похоже, был очень милым молодым человеком. Когда он вырос, то стал, как написано в одиннадцатом издании Британской энциклопедии, «известен своей щедростью и благодеяниями» (в том числе и к Адаму Смиту — добавим мы). Наверное, Смит надеялся, что граф никогда не прочтет «Богатство».
Предложение этой работы поступило от отчима графа, Чарльза Тауншенда, будущего канцлера министерства финансов, который даст повод началу американской революции введением налога на торговлю чаем. В то время «Богатство народов» еще не было написано — но Тауншенд был впечатлен и первой книгой Смита.
«Теория нравственных чувств» пользовалась большим успехом во Франции. Смита приглашали во все интеллектуальные салоны, хотя его языковые возможности были далеки от совершенства. Возможно, многие из замечаний Смита были восприняты Киснеем, Тюрго, Гельвецием, Дидро, ну и, конечно, мадам Риккобони. Если вспомнить о том, что отражено в письме Гэррику, то можно представить, какого рода замечания она приняла наиболее близко к сердцу.
Во время путешествия в Женеву Смит встречался с Вольтером пять или шесть раз. Очевидно, Вольтер рассказал Смиту историю о том, как их общий друг, старый негодяй граф Ришелье, одолжил одну гравюру у венского посольства и так и не вернул ее обратно. И еще Вольтер подкалывал Смита, говоря, что «у англичан есть только один соус — растаявшее масло». Встреча великих умов, часть II. Французский профессор, которому пришлось терпеть волынки, рассказывал, что Смит очень чтил память о встречах с Вольтером.
В конце 1766 года Смит вернулся домой, чтобы погрузиться в работу над «Исследованием о природе и причинах богатства народов». На протяжении следующих десяти лет Смит писал, правил и переписывал.