— Да, машину у здания Петровки мы обнаружили, это так. А судья?

— Какой ещё судья? — натурально удивился я.

— Знаешь, в такие совпадения я не верю, ты грозил ему, сбежал, а тут раз, его нашли мёртвым в своём же кабинете.

— Всё равно не понимаю, причём тут я, — пожал я плечами, чувствуя, как пальцы телохранителей крепко сжали их. — Я не грозил, лишь сказал, что всё ещё не закончено. Я разве был не прав? Всё так и было. Сбежал, отсиделся день, ну и, узнав, где находиться Леонид Ильич сразу оказался тут.

Сам Брежнев всё это время морщился. Нет от нашей беседы, я видел, что он внимательно слушает, по другому поводу. Врач продолжал отдирать ему бинты, пока не снял их, так что когда монолог мой был закончен, доктор почистил рану, намазал её чем-то и как раз начал бинтовать. Повреждение действительно было не серьёзным, скорее глубокая кровоточащая ссадина, чем рана.

— Вот что, Игорь, — обратился ко мне Брежнев. — Скажу честно, помощи тебе от меня не будет. Раз суд вынес тебе приговор, значит, он справедлив. Пиши по инстанциям, а от меня помощи не жди. Её не будет.

— Вот оно как, — медленно проговорил я, чувствуя, что рушатся все мои планы, а в глубине души быстро разрастаясь, загорелся огонёк ненависти, но всё же я дал последний шанс. — Это окончательное решение?

— Да… Увести его и передать в руки правоохранительных органов.

Сгорбившись, я позволил повести себя к дверям, невпопад передвигая ноги, делая вид что сломался, но у самых дверей, разогнулся как пружина и нанёс два удара. Не сказать, что от меня это не ожидали, как раз наоборот, ожидали, да и спецами парни оказались очень крепкими, так что работали мы практически на равных. Ладно с тем что держал меня слева, вот его я вырубил, и похоже надолго, чистый нокаут, а второй, судя по работе, был спецом по греко-римской борьбе, вернее начинал с неё, поэтому на рефлексах пытался меня заломать. Я его тоже достал, но по касательной в голову, оглушив, поэтому работал он на инстинктах, позабыв всё чему его учили. Чувствуя, как трещат мои рёбра, телохранитель был зверски силён, я, наконец, дотянулся до его кобуры и, достав пистолет, прижав к боку, сделал два выстрела, после чего противник обмяк. Попадания в сердце, без шансов. Этим я отрезал себе дорогу назад. Вернее это Брежнев своим решением подтолкнул меня к этому и повлиял на свою дальнейшую судьбу.

Всё, пути назад были отрезаны, так что выхода у меня не было, только идти вперёд. Похоже, мои планы, вернее острое желание покинуть эту страну получили жизнь. Лёжа на полу, с трупом телохранителя на себе, я сразу открыл огонь. Пока мы боролись, особо ситуация в единственном помещении домика не изменилась, врач бинтовал, даже не обернувшись, а генерал сделал первый шаг к стойке с оружием. Вот ему и ушла следующая пуля. Схватившись за грудь тот осел, сползая по стене, оставляя на ней след крови. Вторая пуля вошла точно в переносицу Брежнева, третья в голову врача, четвёртая уже во второго телохранителя. Он был ещё жив. Мне требовалась полная зачистка, и я её проводил.

Естественно снаружи выстрелы слышали, поэтому нужно было спешить. Достав запасной магазин, я перезарядил 'Макарова' и даже дотянулся до тела второго телохранителя, позаимствовав пистолет у него. Меня в этой ситуации радовало только одно, у того с кем я боролся пистолет был на боевом взводе, мне осталось лишь пальцем скинуть предохранитель и произвести выстрел что я и сделал. Одной рукой я бы не смог взвести оружие, вторую мне тот громила подмял, что продолжал лежать на мне. Сейчас я её освободил, и она была вооружена и очень опасна.