В рядах половцев поднялась сумятица. В какой-то мере наступательный порыв был сбит заметавшимися всадниками, охваченными пламенем. Но в общей массе потери все же случились не столь уж ощутимыми. Большинство стрел прошло мимо, загоревшись уже на земле.

Трава сильно истоптана, да и высохнуть толком еще не успела. А потому опасаться пала не приходилось. Так что нет никаких препятствий перед тремя тысячами кочевников, несущимися неудержимой лавиной на девять сотен пограничников.

Наконец половцы ответили, пустив стрелы в замерших в строю русичей. Те прикрылись щитами. Но что такое небольшой кавалерийский щит? При умелом обращении он, конечно, обеспечит какую-то защиту как всаднику, так и коню. Но полностью уберечь не сможет. Поэтому наряду с дробным перестуком послышались и короткие вскрики, и приглушенная брань, и ржание раненых лошадей.

Пушкари, находящиеся сразу за рядами всадников, даже не испугались. Стрелы только и того, что простучали по большим пехотным щитам, надежно укрывшим людей. Передки с лошадьми и ездовыми находились далеко позади, так что и вовсе не попали под обстрел.

Противник все ближе. И тут прозвучал приказ пропустить пушки. Сигналы такие не отрабатывались, а потому отдавался и дублировался он исключительно голосом. Андрей никогда не проделывал этот прием в седле, но по здравом рассуждении решил, что разница невелика. Сзади стоящий легонько толкнул его наконечником копья в спину, прикрытую доспехом.

– Вправо прими, – послышалось сзади.

– Влево прими, – произнесли, обращаясь к другому.

Возникла некоторая сумятица, но ряды все же расступились, пропуская вперед орудия.

– Не смыкайтесь, – предупредил всадников командир расчета, не забывая понукать своих подчиненных.

Половцы были уже метрах в семидесяти, когда грохнул орудийный залп. Первые ряды кочевников буквально смяло. Накатывающая волна всадников словно запнулась о волнорез. Все это сопровождалось такой какофонией, что уши закладывало едва ли не сильнее, чем от пушечной пальбы.

Орудия откатились за первые ряды всадников. И тут же дудки засвистали сигнал атаки. После выстрела Андрей едва совладал с испугавшимся конем. А потом пнул его пятками, посылая вперед и одновременно с этим отворачивая чуть влево и освобождая место для оказавшегося позади товарища.

Сотни ринулись вперед, восстанавливая строй уже на ходу. Греков, прикрывшись щитом, в котором торчали две стрелы, навел наконечник своего копья на выбранного воина.

Кочевники не успели справиться с сумятицей, вызванной залпом. Удар пограничников был страшен. Они вошли в массу кочевников как нож в масло. Низкорослые степные лошадки опрокидывались от столкновения с более массивными арабами. Русичи ничуть не уступали своим лошадям, безжалостно наседая на кочевников.

Андрей пронзил одного противника и, оставив в нем свое копье, рванул из ножен изогнутый меч. Отточенный клинок, описав сверкнувшую сталью дугу, обрушился на другого. Тот не успел прикрыться, и, хотя доспех не позволил развалить его надвое, ему это не помогло. Половец замертво рухнул на истоптанную землю.