Но Одоевский был, пожалуй, первым в мировой литературе писателем, давшим научно обоснованную картину технического расцвета будущего общества, поставившим этот вопрос на историческую основу. "Люди всегда останутся людьми, как это было с начала мира... - утверждал он, - с другой стороны, формы их мыслей и чувств, а в особенности их физический быт должен значительно измениться".
В 44 веке, как явствует из утопии Одоевского, метаморфоза произойдет и с животным миром Земли. Путешественник будущего, сменив "электроход", на котором он "с быстротой молнии пролетел сквозь Гималайский и Каспийский туннели", на "воздушный корабль-гильваностат", попадает в Петербург. Здесь в кабинете редкостей он видит столь знакомое путешественникам XIX века животное. Редкий экземпляр его, на котором "сохранилась даже шерсть", вызывает у Ипполита Цунгиева изумление: "...Можно ли верить тому, что люди некогда садились на этих чудовищ? Ведь они совершенно не походят на тех лошадок, которые дамы держат нынче вместе с постельными собачками?" В предисловии к утопии "измельчание пород лошадей" объясняется как "дело очевидное, которому есть множество примеров в наше время. Не говоря уже о допотопных животных, об огромных ящерицах, которые, как доказал Кювье, некогда населяли нашу Землю, вспомним, что, по свидетельству Геродота, львы водились в Македонии, в Малой Азии и в Сирии, а теперь редки даже за пределами Персии и Индии, в степях Аравийских и в Африке. Измельчание породы собак совершилось почти на наших глазах и может быть производимо искусством, точно так же, как садовники обращают большие лиственницы и хвойные деревья в небольшие горшечные растения".
Люди 44 века научились управлять земным климатом, изобрели "книги, в которых посредством машины изменяются буквы в несколько книг", "машины для романов и отечественной драмы", получают письма с Луны. "Увеличившееся чувство любви к человечеству достигает до того, что они не могут видеть трагедий и удивляются, как мы могли любоваться видом нравственных несчастий точно так же, как мы не можем постигнуть удовольствия древних смотреть на гладиаторов", Если "4338 год" предшествует нынешним научно-фантастическим романам, то два других фантастических произведения Одоевского близки той разновидности современной фантастики, которую называют "романом-предупреждением". "Город без имени" и "Последнее самоубийство" рассказывают о катастрофах, которые могут случиться с человечеством, "вследствие принятия ложного направления" (В. Г. Белинский).
В первом погибает колония последователей английского политэконома, автора теории утилитаризма И. Бентама. Эта колония положила в основу своей жизни тезис о пользе как главном двигателе прогресса. "Последнее самоубийство" - рассказ о том, что стало бы с человечеством, если бы учение Мальтуса о перенаселении Земли оказалось истинным и "потерялась соразмерность между произведениями природы и потребностями людей". "В обоих случаях перед нами фантастическое предположение - своего рода огромный эксперимент, развернутый от противного или - точнее - от нежелаемого" (Ю. Манн).