• наращивается подготовка национальных кадров, ориентированная на Турцию, причем количество направляемых туда на учебу студентов неуклонно растет;

• проводится активная информационно-пропагандистская работа с крымско-татарским населением.

Кроме того, на данный момент Украина не владеет инициативой в поисках решения крымско-татарской проблемы, скорее, эта роль принадлежит Турции, и дальнейшее развитие вышеперечисленных тенденций чревато вмешательством во внутренние дела Украины ряда зарубежных государств.

При этом многие обозреватели отмечают наличие глубоких внутренних противоречий в сложившейся в Крыму этнополитической ситуации.

Настораживают также некоторые процессы в развитии крымско-татарского общества, которые можно истолковывать двояко — и как естественные процессы крымско-татарского национально-культурного возрождения, и как наращивание политического потенциала крымско-татарского этноса.

Признавая историческую правомерность «крымско-татарской идеи», завязанной на концепции «возвращения», все же было бы верхом наивности полагать, что с окончательным переселением и обустройством крымских татар она не получит дальнейшего развития с какими-либо новыми доминантами и ценностями взамен реализованной и отживающей идеи «возвращения». Было бы довольно последовательным со стороны крымских татар сделать следующий шаг в развитии идеологии национальной консолидации и совершенствовать идею полного национального самоопределения, прорабатывая возможности постепенного формирования крымско-татарской государственности.

И хотя на данный момент лидеры крымско-татарского движения не ставят эту задачу в повестку дня, украинским аналитикам следует продумать и этот вариант. Вопрос не в том, имеются ли какие-либо явные или скрытые интенции этого типа у крымских татар, их лидеров или у их зарубежных союзников — нынешняя крымско-татарская политическая элита демонстрирует лояльное отношение к украинскому государству. Вопрос в том, возможно ли в принципе создание крымско-татарского государства, и при каких условиях эта гипотетическая идея способна воплотиться в реальные лозунги и действия политиков.

Если это невозможно в принципе, то подозрения ряда аналитиков и политических деятелей о том, что стратегической целью крымско-татарских лидеров является создание независимого крымско-татарского государства, становится мифологемой, за которой стоят соответствующие политические силы, заинтересованные в том, чтобы вбить клин между Киевом и Бахчисараем, Киевом и Анкарой.

Однако допустим, что это не миф, и попытаемся в научных целях смоделировать такую ситуацию теоретически. В самом деле, идеология такого типа у крымских татар вполне возможна: если они воспринимают себя как нацию, а не как национальное меньшинство. Логика политического развития нации прямо подводит ее к необходимости добиваться права самой решать свою судьбу. Кроме того, через некоторое время можно ожидать смену политической элиты, когда к руководству движением может прийти новое поколение, воспитанное большей частью в школах и вузах южного соседа Украины и которое может быть пронизано достаточно радикальными взглядами и свободолюбивыми устремлениями, что вообще свойственно молодежи.