– Сдается мне, что в числе заговорщиков те же, что и раньше, то есть Шуйские, Мстиславский, возможно, Романовы. Причем, как мне кажется, замешаны не только бояре, – неторопливо произнес я. – Думаю, какую-то роль играют и польские послы. Во всяком случае, уверен – они точно знают о том, что должно произойти.

Я был готов к тому, что мне придется довольно-таки долго доказывать свое предположение, используя всю логику, но, как ни странно, Дмитрий поверил сразу. Он нахмурился, потер переносицу и задумчиво осведомился:

– Мыслишь, вызнал Жигмонт, потому и решил упредить меня?

Я опешил. О чем сведал? Неужто и Дмитрий послал убийц к польскому королю или организовал заговор против него?

– Ах да, – спохватился государь. – Ты ведь еще ничего не ведаешь. Хотел я с тобой чуть позже все обговорить, но коль уж так вышло, ладно, обскажу свою затею ныне.

И обсказал…

Мне оставалось только слушать и, по мере того как Дмитрий выкладывал свой тайный замысел, обалдело таращить на него глаза…

Оказывается, мои опасения насчет войны с крымским ханом напрасны, поскольку замыслы у парня куда грандиознее и… бредовее. Государь решил на деле доказать Сигизмунду, что он непобедимый кесарь, и, свалив его, самому усесться на польский трон.

Именно поэтому он и отказался от руки его сестры, предпочтя Анне Марину Мнишек. Именно для этого он и торопился со свадьбой, собрав на нее чуть ли не всех польских удальцов, пребывавших в оппозиции к королю.

Да и война в Эстляндии тоже являлась частью его замысла. Во-первых, эти победы над шведами должны окончательно уверить оппозиционеров в мощи русского оружия, а во-вторых, не зря он настаивал именно на захвате городов, принадлежащих Речи Посполитой. Теперь внимание Сигизмунда будет устремлено на север и отвлечено от концентрации русских войск на юге, которые якобы нацелены на татар. Вот только близ Путивля они резко устремятся не по Изюмскому шляху в Крым, а повернут на запад.

Вообще-то расчет был хорош. С юга дорога до Кракова и Варшавы не самая близкая, но зато на пути Дмитрия окажется Украина вместе с беспокойными сечевиками из Запорожья, да и Черниговщина вместе с Киевщиной поставят немало добровольцев в его армию. А далее Волынь, где оппозиционный дух тоже весьма силен – не зря Дмитрий отправил кучу подарков во Львовское православное братство.

– И тебе местечко подле меня сыщется, – заверил государь. – Конечно, первым воеводой большого полка я тебя поставить не смогу, но будешь со своей гвардией при мне, как бы в запасе, на крайний случай. Но он навряд ли приключится, потому как…

Оглянувшись на дверь, он понизил голос и принялся рассказывать дальше.

Да уж. Шансы на успех действительно имелись, притом весомые, учитывая поддержку «пятой колонны», то есть шляхтичей, недовольных засильем иезуитов. Не думаю, что Дмитрий врет – скорее всего, он через своего тестя Юрия Мнишка и его родичей и впрямь заручился поддержкой краковского воеводы Николая Зебжидовского, подчашия Великого княжества Литовского Януша Радзивилла, известного авантюриста Станислава Стадницкого, прозванного Ланцутским Дьяволом, и прочих. Да что там говорить, коли к заговору подключился даже королевский секретарь, он же староста добромильский, мостицкий и вишенский Ян Феликс Гербурт.