Холод неслышно шагнул к подстилке, где спала сестра. Мышцы её были напряжены, когти сжимались и разжимались, а крылья дёргались, словно она рвалась улететь.

– Думаешь, проснётся? – нахмурилась радужная, присматриваясь к пленнице. – Получила ещё одну стрелку час назад, но я ещё ни разу не видела, чтобы спали так беспокойно. Как будто ядовитых папоротников наелась.

– Нет, не думаю, – покачал он головой, и стражница тут же успокоилась.

Он и в самом деле так думал, но как же можно вот так доверять кому попало, тем более родному брату преступницы? Ох уж эти радужные, совсем мозгов нет.

– Холод! – снова шепнула Луна, и от того, как она произнесла его имя, по телу пробежала тёплая волна. – Мне нужен какой-нибудь свиток и чем писать, – продолжала она, не открывая глаз, – скорее!

Ледяной дракончик быстро обыскал все углы, мешочки и свёртки, сложенные у стен хижины, приподнял даже подстилки больных, но ничего не нашёл.

– Я сейчас! – шепнул он Луне, пробегая мимо.

Она молча кивнула, болезненно морща лоб. Дракончик невольно остановился, глядя на скорчившуюся фигуру ночной, озарённую лунным сиянием. Неужели это так мучительно – слушать чужие мысли и сны? А может, разговор сестры с Пурпур получился такой тяжёлый?

Раздвинув лианы, он вышел на площадку у входа. В дождевом лесу царила тьма. Дома, в Ледяном королевстве, такого почти никогда не бывало: лунный свет, дарованный всем уголкам Пиррии, озарял бескрайние просторы, сверкая бликами на ледяных стенах дворца, застывших озёрах и горных ледниках. Как жаль, что сюда он почти не проникает. В таком кромешном мраке летать неприятно, особенно зная, что вокруг полно невидимых радужных. Кое-где в тёмных кронах среди обычных звуков ночного леса слышался храп спящих, но самих его хозяев было не разглядеть даже в освещённых лунами местах.

Бедный Град! Два года, наверное, вообще не видел света, томясь у небесных в тайной тюрьме.

– Стой! – раздался тихий голос позади. Кинкажу раздвинула завесу и встала рядом. – Останься, я сама принесу свиток – тут неподалёку новая школа, я знаю.

– Может, я провожу?

– Не надо, спасибо. – Она отодвинула его, расправляя крылья. – Я тихонько, а ты всю деревню перебудишь в темноте. Лучше посторожи, чтобы Луне никто не мешал.

Маленькая радужная порхнула в заросли – и впрямь почти неслышно. Должно быть, лесное племя и в темноте видит лучше, чем все остальные, подумал Холод, ведь те при желании могут осветить путь огнём. А как же тогда морские драконы? На Яшмовой горе можно было бы поставить эксперимент на учениках из разных концов Пиррии… но что теперь об этом думать – обратно в академию путь закрыт. Да и какое ему в конце концов дело до других племён?

Он вернулся в хижину и нашёл Луну в отгороженном ширмами уголке, где было единственное окно, в котором виднелось звёздное небо. На лапе у ночной сидела крошечная синяя лягушка, и казалось, что они обе прислушиваются к общему хору птиц, насекомых и прочих таинственных обитателей дождевого леса.

Ледяной дракончик задержался, чтобы взглянуть на сестру. Хладна явно успокаивалась, погружаясь в обычный крепкий сон.