Наступило временное затишье.

Наемный убийца по кличке Болтун вошел в затемненный зал бара и неспешной походкой поднялся на второй этаж. На голове у него красовалась бейсболка, низко надвинутая па лоб. Воротник плаща был поднят, скрывая щеки. Глаза были прикрыты темными солнцезащитными очками.

Он шел открыто, не таясь, но при этом походка его была столь естественна, а движения столь свободны и уверенны, что, свернув в коридорчик, ведущий к служебным помещениям, он ни у кого не вызвал подозрения.

Возле железной двери он остановился и, протянув руку, нажал на кнопку звонка.

В динамике домофона раздался шорох, а вслед за тем недовольный голос Партака проговорил:

— Кто там еще?

— Партак, это я. Болтун.

— Входи.

Замок тихо пискнул, и дверь приоткрылась.

Когда Болтун вошел в офис, больше похожий на гостиную, Партак сидел на диване, прижав к животу подушку, и листал свежий номер «Хастлера». Во рту у него дымилась «беломорина», набитая «травкой».

Второй бандит, Штырь, сидел в глубоком кресле, закинув ноги на журнальный столик, и тоже потягивал «косячок». Взгляд у него был мутный.

Завидев Болтуна, татуированный бандит оживился.

— Ну что, принес деньги? — Он протянул Болтуну «косяк» и осведомился: — Дернешь?

— Нет, спасибо, — ответил Болтун и сел в кресло.

Татуированный глянул на него насмешливым взглядом.

— А чего это ты на себя напялил? Когда ты уходил отсюда полчаса назад, на тебе не было кепки. И этих дурацких очков тоже не было.

— Я их в гардеробе оставлял, — ответил Болтун, добродушно улыбнувшись. — Короче, Партак, я пришел сказать тебе, что никакого дела не будет.

— Чего? Какого дела?

— Того, о котором мы сегодня говорили.

Татуированный бандит сделал несколько коротких затяжек, подержал дым в легких и медленно, его выдохнул.

— Вот как, — неопределенно проговорил он. — Штырь, ты это слышал? Болтун нас увольняет.

Долговязый Штырь выпустил в потолок клуб дыма и философски изрек:

— Если мне платят за то, что я работаю, я работаю. Если мне платят за то, что я не работаю, я не работаю. Главное, чтобы платили.

— Как раз это я и хотел обсудить, — сказал Болтун. — Я не дам вам денег. Это первое. И я хочу, чтобы вы держали язык за зубами. Это второе.

Татуированный вынул изо рта «косяк» и слегка прищурился.

— Ты решил «зажать» наши деньги, я правильно понял?

Болтун мотнул головой:

— Не совсем. Эти деньги стали бы вашими, если бы договор остался в силе. Но договора больше нет. Нет договора — нет и денег.

— И что я, по-твоему, должен теперь делать? — поинтересовался Партак.

— Есть только один вариант, — ответил Болтун, мило улыбнувшись. — Расстаться полюбовно и забыть обо всем, что здесь говорилось.

Татуированный бандит несколько секунд смотрел в лицо Болтуну, потом, не сводя с него пристального взгляда, повернул голову и спросил:

— Штырь, тебе нравится этот вариант?

— Нет, — ответил Штырь.

— И мне тоже. Болтун, ты слышал? Нам со Штырем не нравится твой вариант. Ты предложил нам работу — мы согласились. А теперь ты приходишь и говоришь, что не будешь платить. Братан, так дела не делаются.

Болтун нахмурился. С его обычно простодушного лица исчезло выражение простоты и безмятежности.