К этому заказу, внезапно поступившему от важного таможенного чиновника и коммерческого директора крупной торговой компании, он отнесся с очень большим вниманием. Теперь-то оба этих дельца были у него в кармане и уже очень скоро им, поневоле, придется работать на него до самой смерти. Майор Федорчук хорошо знал, что ему нужно предпринять, чтобы полностью подчинить их своей воле и полностью заставить работать на себя. В этом он был крупным специалистом и действовал очень умело, используя как свои связи в бандитской среде, так и возможности своего отряда.

В области он был на хорошем счету, но предпочитал, чтобы его рассматривали как тупого солдафона, который только то и умеет делать, что громить офисы фирм, наводить порядок на рынках и преданно глядеть в глаза начальству, соглашаясь со всеми директивами. Никому и в голову даже и не приходило то, что майор Федорчук оборотень и что он служит в ОМОНе отнюдь не потому, что избрал для себя эту стезю только для того, чтобы изо всех сил бороться с преступными элементами. Почти все считали майора хоть и туповатым, но преданным и честным человеком, а то, что он частенько якшался с братвой, считали не таким уж и большим грехом и относили исключительно к его оперативной деятельности.

Поэтому майор Федорчук был непоколебимо уверен в себе и нисколько не сомневался в том, что он имеет право скоробчить себе лишнюю копеечку. При всем этом, он не стеснялся тащить все, что только попадалось ему под руку. Он даже умудрился спереть машину оконных блоков, завезенных для ремонта офицерского общежития и потом долго сокрушенно качал головой: "Как же это, злодеи покусились на милицейское добро! Совсем страх потеряли, мерзавцы окаянные".

Под утро на Михалыча навалились какие-то жуткие кошмары. Майор-десантник, с которым он разговаривал вчера утром, с мольбой протягивал к нему свои окровавленные руки и что-то пытался сказать ему. Глаза его были полны ужаса и слез, но самым страшным было то, что Михалыч все никак не мог разобрать, что именно он ему говорит. Он прекрасно понимал что спит, как понимал и то, что майору Сереге и его жене грозит смертельная опасность, но в то же время никак не мог проснуться. Сон крепко сковал его своими мягкими, теплыми, но непреодолимыми оковами, приглушившими все звуки и властно увлекал его прочь от окровавленного майора-десантника, для которого случайная встреча с Михалычем оказалась столь роковым событием.

В пять часов десять минут утра семеро плечистых, крепко накачанных молодых людей с короткими стрижками, бандитов из Смоленска, приехавших в Москву по своим бандитским делам, которых секьюрити не пустили в ночной клуб "Мономах", бесцельно покружив по улицам, заметенным снегом, вдруг помчались обратно к клубу. Правда, всего за полчаса до этого, лихо преодолевая снежные заносы, они столкнулись друг с другом на скользкой дороге и слегка помяли свои новенькие, шикарные "Мерседесы". В итоге они сочли, что всему виною было вовсе не спиртное, которым они загрузились весьма изрядно, и даже не их лихачество в метель, а негостеприимность ночного клуба. Ведь если бы они сейчас оттягивались в клубе, оба мерина были теперь бы целыми и невредимыми.