— Здрасте. — Я постаралась выдавить из себя улыбку, но она получилась какой-то глупой, неестественной и болезненной. Болезненной оттого, что у меня была рассечена губа: по ней прошелся стальной наконечник плетки.

— Привет. — Молодой человек присвистнул и как-то осторожно спросил: — Ты кто?

— Девушка.

— Я, наверно, какой-то дурацкий вопрос задал…

— Мне тоже так показалось.

— Я совсем другое хотел спросить. — Я уже и не сомневалась в том, что парень просто опешил от моего внешнего вида.

— Спрашивай.

— У тебя все нормально?

— Нет, — тут же ответила я.

— Я так и понял.

— Откуда?

— У тебя на лице все написано. И кто тебя так поколотил? Муж?

— Муж, — кивнула я и поймала себя на мысли о том, что, судя по заданному вопросу, этот молодой человек не знает, кто живет у него за стенкой.

— А за что он тебя так?

— Приревновал, — не моргнув глазом, соврала я.

— Говорят, если ревнует, значит, любит.

— Врут.

— Врут?!

— Такие, как мой муж, не знают, что такое любовь.

— Повод, наверно, давала?

— Без повода бьет.

— Плохо дело. Сочувствую.

— Спасибо.

— Курить хочешь?

— Нет, — покачала я головой.

Ответив на последний вопрос, я сразу подумала о том, что наша беседа может продолжаться еще очень долго и что драгоценное время уходит. В любой момент в эту квартиру может распахнуться дверь, сюда кто-то зайдет, и я пойму, что мне уже ничем не поможешь.

— Послушай, а как тебя зовут? — спросила я и еще больше высунулась из окна.

— Дима.

— Дима, мне нужна твоя помощь. Понимаешь, мой муж хорошенько меня избил.

— Это я уже понял.

— Он закрыл меня дома и пошел за спиртным.

— Он у тебя алкоголик, что ли?

— Ты верно угадал. Дело в том, что он в любой момент может вернуться обратно, и тогда он меня просто убьет.

— Что значит убьет? Мы же не при домострое живем.

— Ошибаешься, некоторые семьи еще живут при домострое.

Позвони в милицию. Ты, по-хорошему, сейчас можешь снять побои и упрятать его за решетку. На черта ты с таким под одной крышей живешь? Может, тебе нравится, что муж тебя бьет? Может, ты мазохистка?

— Ничего мне не нравится. Послушай, если у тебя есть хоть капля сострадания, помоги мне, пожалуйста.

— Каким образом?

— Освободи меня из этой квартиры, пока муж не пришел.

— Да ну тебя! Это ваши внутрисемейные разборки. На фига я в них буду встревать?

— Я тебя очень прошу!

— Ну, что я должен сделать? — непонимающе посмотрел на меня Дима.

— Выломай дверь, — попросила я.

— Ты что болтаешь? Я в чужих квартирах двери не ломаю, — наотрез отказался он.

— Почему?

— Потому что не ломаю, и все. Я не взломщик дверей, это подсудное дело. Не проще ли вызвать службу спасения?

— Но ведь ты ломаешь дверь не для того, чтобы ограбить квартиру, а для того, чтобы спасти избитую девушку!

— Вот позвони в милицию, и пусть они тебя спасают. Это их работа, а не моя. Тем более дом такой старый.

— И что?

— А то, что двери в нем достаточно массивные.

Эту дверь, даже если захочешь, плечом не вышибешь.

— А ты попробуй. — Я посмотрела на молодого человека умоляющим взглядом и жалобно попросила: — Пожалуйста. Ну, что тебе стоит.

— Да на фиг мне нужно твое «пожалуйста». Я даже пробовать не буду. Я чужие двери не ломаю и в подобных провокациях участия не принимаю.