Днем авиация работала по двум опорным пунктам немцев в Байковене и Ульшивене. Их бомбят часто, так как немцы оттуда обстреливают Граево и окрестности. Это обычные действия нашей авиации. Пока войска только прибывают, и требуется поддерживать видимость того, что ничего не происходит. Ночью шесть тяжелых пулеметных рот усилили позиции на Ликском выступе. Но им пока запрещено открывать огонь. А Жуков тянет и не дает команду начинать. Лишь через пять дней стало понятно, почему: пришло десять эшелонов с казаками группы Доватора и танковая бригада на танках КВ-1 и Т-34. Вроде как усилили, но это такая головная боль! Особенно КВ-1. Да и «тридцатьчетверки» все сталинградские, шумные. Владислав их оставил в резерве. Действовать будет 129-й танковый полк и САУ.

Двадцать седьмого Жуков приехал сам и потащил Влада на НП в Дамерау. Ознакомившись на месте с обстановкой, поставил задачу:

– Начинаешь первым. Действуешь жестко и нахально. Артиллерии ты понаставил до двухсот сорока стволов на километр прорыва, должно хватить. Собственно, меня интересуют только Байковен и Ульшивен, остальное – как получится. Но время проведения операции – не менее шести дней. На третий день мы атакуем их у Кобрина. Ты еще три дня давишь, а потом можешь сворачиваться. Группу Доватора обязательно пропустить в Великую пущу. Ее основное задание там. Через пять часов начинаем! Где здесь можно отдохнуть?

Его проводили в неплохо оборудованную комнату. Вместе с ним приехал и Булганин, тот спать не стал, а потащил Владислава по позициям. Там и так вступить негде, народа втрое больше обычного, а тут еще и проверка. Владислав шел за комиссаром и потихоньку ворчал.

– Вы что там бурчите, товарищ полковник?

– Людям ночью наступать, а мы им поспать не даем. Да и немец может зашевелиться.

– И что вы предлагаете?

– К артиллеристам съездить.

Булганин остановился возле сухого дерева. Спиной облокотился на него. Почесал бородку. Было видно, что в нем борются между собой два человека – нормальный и комиссар.

– Вы считаете, что подбодрить людей не требуется?

– Там сейчас три комплекта людей. Повернуться негде, негде поспать, а тут начальство. Шум возникнет. А ну как немец ударит? Они бьют на шум, и из пулеметов, и орудиями. Потери могут быть.

– Нет, все-таки на КП полка хотя бы надо пройти!

– Мы оттуда идем, впереди только КП батальонов.

– Ну, хорошо. Поедем к артиллеристам.

Они повернули назад, за ними пристроилась и охрана ЧВС. Но дальше КП 770-го полка они не ушли. Булганин зацепился за проволоку и порвал брюки. А тут еще к Байернхофу подошла бронеплощадка, которую обнаружили наблюдатели, и началась перестрелка между ней и артиллерией на высоте сто двадцать два. Проснулся Жуков.

– Что за шум?

– За Вайтенбергом обнаружили бронеплощадку, отгоняем артогнем двух орудий.

– Ну, раз такое дело, то начинай, полковник.

– Еще три часа до атаки. Жуков недовольно сморщился:

– Начинайте!

Владислав снял трубку и перенес начало атаки, назначив пятнадцатиминутную готовность. Начал принимать доклады. Дольше всего готовились корпусные артиллерийские полки. Лишь через четырнадцать минут от них пришло подтверждение, что готовы. Дождавшись окончания пятнадцатой минуты, Влад дал команду: